Повесть о предательстве - Мелли Т. Толлэм

Я на цыпочках подошла к Райкену, все еще сжимая в руках обернутую вокруг себя простыню, и двинулась вперед с осторожностью человека, приближающегося к загнанному в угол животному. Он перевел взгляд на меня, и я покачала головой. Я не позволила бы ему еще глубже зарыться в эту яму, отказалась видеть, как его бросают в темницу. Я не могла позволить ему отказаться от своего плана и пожертвовать своей жизнью ради меня, когда те, кто в Стране Фейри, нуждались в нем больше всего.

— Не надо. Просто отпусти его, — умоляла я, сжимая его плечо.

Умоляя его вспомнить, зачем он вообще здесь: вернуть свою корону и спасти свой народ, дело, которое могло быть завершено только в том случае, если бы он был свободен.

Глаза Эйдена сузились при виде точки соприкосновения моей руки с телом Райкена, как будто он хотел поджечь человека, присевшего передо мной.

Райкен толкнул Томаса вперед, пока тот не упал ничком. Томас отполз в сторону, схватив свой меч, и присоединился к бросившим его людям. Воздух в панике сорвался с его губ, глаза метались между принцем, который предал его, и ассасином, который хотел убить его.

Райкен поднялся и встал передо мной, прикрывая меня от восхищенных взглядов мужчин в комнате. Темное чувство собственничества исходило от него, наполняя воздух.

— Все вон! Живо! — голос Эйдена разнесся по комнате, и охранники один за другим отступили, настороженно поглядывая на нас, пока не остались только Брэндон, Джордж, Эйден, Райкен и я.

— Я имел в виду всех, кроме Далии. Это включает всех вас, — он посмотрел на моих друзей, а затем его взгляд скользнул по Райкену. — Особенно тебя. Уходи сейчас же.

Райкен рассмеялся. Он никуда не собирался уходить.

— Мы не уйдем, пока он этого не сделает, — возразил Джордж, указывая мечом на крупного мужчину, преграждающего мне путь.

Я провела рукой по спине Райкена, напряженные мышцы дрогнули под моей ладонью. Он был змеей, свернувшейся кольцом и готовой ударить, но ему нужно было уйти. Я не могла взвалить на себя вину за то, что он отклонился от своего плана. Слишком большой ущерб уже был нанесен. Ему повезло, что ему предоставили возможность покинуть эту комнату, сохранив свободу.

— Райкен, ты должен уйти, — взмолилась я, мягко скользя руками по его спине, чтобы подбодрить. — Я могу позаботиться об этом сама.

— Нет, — отрезал он, поводя шеей из стороны в сторону, готовясь к схватке.

Во мне росло разочарование. Я могла бы позаботиться об этом сама, но он был слишком занят меча свою территорию, чтобы беспокоиться. Чертов собственник.

— Я не спрашивала, Райкен. Тебе нужно уйти. Тебя это не касается, — сказала я, вздрогнув от того, как прозвучали эти слова.

Он повернулся в мою сторону, его голова откинулась назад, как будто ему дали пощечину. Его глаза метались между Эйденом и мной, замешательство и неверие боролись на его лице.

— Ты это несерьезно, — он наморщил лоб и изучал выражение моего лица, радужки его глаз танцевали вдоль моих сжатых губ и прищуренных век.

Неужели он не видел, что я делаю это ради него? Если он не уйдет сейчас, то у него не будет второго шанса на свободу. Эйден пошел бы к своему отцу, который призвал бы армию, чтобы забрать нас обоих в цепях. Это должно было быть так. Он должен был увидеть причину моего решения. Он не мог позволить себе отвлекаться.

Я умоляла его заглянуть в мой разум и понять мои рассуждения, но на его лице не было никаких признаков понимания. Я схватила его за руку и мягко сжала, как бы говоря: Доверься мне, но на его каменном лице появилось выражение холодного предательства.

— Я серьезно.… пожалуйста, — последнее слово я произнесла приглушенным тоном.

Райкен фыркнул и вырвал свою руку из моей хватки. Он отступил назад и вложил оружие в ножны, затем взмахнул рукой и согнулся в насмешливом поклоне. Он выпрямился во весь рост и расправил плечи, метнув на меня взгляд, обещающий наказание.

— Конечно, — прорычал он, его губы скривились, обнажая зубы. — Приятного вечера. Не забудь насладиться, раздвигая ноги перед своим принцом, шлюха.

Он вылетел из комнаты, но не раньше, чем насладился выражением опустошения на моем лице, ухмыляясь от удовольствия от сокрушительной реакции, вызванной его словами. Моя грудная клетка треснула пополам, там, где должно было быть мое сердце, образовалась пустота.

Он предупреждал меня, что он ревнивый мужчина, но я никогда не думала, что он может быть настолько ослеплен эмоциями, что откажется видеть причину.

Джордж последовал за ним, но Брэндон остался у двери, наблюдая, как я потираю грудь, желая, чтобы тепло вернулось в пустоту.

— Брэндон, ты можешь уйти, — сказал Эйден.

Взгляд Брэндона метнулся к Эйдену, и он потер затылок, не уверенный, должен ли он оставить нас в покое. Его тонкая улыбка и остекленевшие глаза обратились в мою сторону, прежде чем он заговорил с Эйденом.

— Просто, пожалуйста, будь с ней полегче.

Эйден ответил единственным кивком, и Брэндон судорожно вздохнул, прежде чем уйти. Дверь со щелчком закрылась за ним, оставив нас двоих наедине, воздух сгустился от напряжения.

Я промолчала. Никакие слова не могли исправить того, что я натворила. Это была моя вина, что я не поговорила с ним об этом раньше, но он тоже кое-что скрывал от меня.

Эйден был едва сдерживаемым клубком ярости, его кулаки сжимались и разжимались, мышцы напрягались от необходимости нанести удар. Мой подбородок задрожал, когда он направился ко мне, явно на грани взрыва. Я проследила за его движением, мои руки дрожали.

Он больше не был тем другом, которого я знала и любила. Кто-то, кого я не узнавала, остановился передо мной, и ужас пробежал по моим нервам. Он дышал с резкими хрипами, которые касались моей щеки, и его грудь вздымалась. Я приготовилась к его удару, но меня успокоила мысль, что он никогда не поднимет на меня руку.

Я была неправа.

Его рука взметнулась, его ладонь крепко сжала мою шею, когда он выжал воздух из моих легких. Он повел мое тело обратно к кровати, его ноги раздвигались и прижимались к моим. От шока мои застежки на простыне, обернутой вокруг меня, ослабли, и материал упал на пол, оставив меня полностью обнаженной. Он толкнул меня на кровать, его глаза вспыхнули при виде моей наготы.

— Как ты могла? — заорал он,