За туманными вратами - Елена Эйхен

царила тишина. То тут, то там в оконных проемах зажигался теплый мерцающий свет – вероятно, это были свечи. Только Вад еще не добрался до дома – ему поручили нас проводить и устроить со всеми удобствами, которые предлагал скальный город.

– Гостей у нас почти не бывает, – Вад говорил много, часто, а порой и невпопад, – Так что, ребятки, радуйтесь, что не на улице спите. Хотя, у нас безопасно, знаете ли. Эй! Кто там?

Справа зашелестели листья, и прежде чем появился сам виновник шума, из-под высоких раскидистых кустов показалась его тень. Ромеш.

– О! Куда это вы? – спросил он.

– Велено отвести на ночевку, – улыбнулся Вад, – Завтра на практику с утра, вот морока.

– Ты здесь учишься? – спросил Вир.

– Конечно! А как иначе добраться до Локары?

– Ну ты болтун, – протянул Ромеш.

– Локара, Локара, – Вир повертел на языке название, – Как бы узнать о ней побольше?

– Ты можешь спросить у старших, – Ромеш потер ладони, – Если посчитают нужным – расскажут. Одно скажу по секрету, – он понизил голос, – Если с вами отправила Вада, значит точно хотели, чтобы вы услышали что-то непредназначенное для чужих ушей. Готовьтесь. – он хохотнул.

– К чему готовиться? – спросила я.

– Этого я не знаю.

Попрощавшись, Ромеш ушел.

Вад привел нас в слоеную скалу. То, что я видела с улицы, оказалось лишь крошечной ее частью. Каменный «бутерброд» тянулся вдаль, занимая пространство, вместившее бы три или даже четыре хоккейных коробки. Если подумать, огромная скала скорее напоминала гигантский лайнер, бороздящий океан, а звездное небо над ней служило огромной картой. Выбирай любой маршрут – куда душа пожелает, и путешествуй в свое удовольствие.

Вокруг кустилась густая зелень, в темноте казавшаяся почти черной, а на клумбах у входов в жилища красовались цветы, освещенные луной. Я посмотрела на небо. Созвездия успокоились, и то, что я видела сейчас, казалось самой обычной небесной картиной.

Нам дали две соседние комнаты, но Вир отказался разделяться в этом далеком и не совсем понятном месте и, взяв свою циновку, перебрался ко мне. Он лег у противоположной стены. Я так устала, что даже если бы меня положили спать на каменный стол, который стоял на площади, то не стала бы сопротивляться. Едва коснувшись головой циновки, провалилась в сон.

Дэв собирает листья в аккуратную кучку и направляется к ручью. На нем черная накидка. Он идет неспеша, опираясь на кривую палку. Оборачивается и видит Вира – точно в такой же накидке.

– Чего тебе надо? – спрашивает он.

Поравнявшись с кучей, Вир пинает ее, и листья разлетаются.

– Куда идешь? – Вир не открывает рта, но Дэв его слышит.

– Тебе что за дело?

– Пойду с тобой.

– Не хочу, – Дэв сердится, – Почему оделся, как я?

– Пойдем вместе, – настаивает Вир.

– Исчезни, – говорит Дэв, – Ты мне не нужен.

– Как же, – Вир ухмыляется, а на его запястье загораются алые знаки, и это означает, что он сердится.

– Именно.

Дэв хочет сказать что-то еще, но в этот миг палка вырывается из руки, устремляется в грозовое небо, вертится в воздухе и с треском опускается на ветки баньяна. Дэв стискивает зубы и сжимает кулаки.

– Уходи! – шипит он.

– Пойду с тобой, – Вир устремляет неподвижный взгляд на лицо Дэва.

– Что ты ко мне привязался? – голос Дэва срывается.

– Ты знаешь.

– Найди кого другого!

– Хочу с тобой.

Вир прожигает Дэва глазами и тоже стискивает кулаки. Алые знаки пылают все ярче, и вот уже горящие буквы летают над ручьем, оседая на камнях и облепляя деревья. Дэв знает: если Вир разозлится, лес охватит пожар. Он опускает голову и тянет время. Помня, что не сможет избавиться от Вира, Дэв впивается в него взглядом и говорит, тихо чеканя слова:

– Сначала сделаем дело.

– Я пойду с тобой! – Алое пламя бросается на сухой куст, и тот вспыхивает.

Но Дэв не сдается.

– Сделаем дело и тогда решим, кто с кем пойдет. Иначе не имею с тобой ничего общего.

– Тебе же хуже, – шепчет Вир.

– Пусть.

– Ладно, но даю тебе срок до следующего сезона дождей.

– Не в твоих силах ставить условия, – возмущается Дэв.

– А это еще как сказать, – запястье пылает, огонь сочится между пальцев и капает на траву.

– Хоть как говори, – настаивает Дэв, но Вир на это не отвечает.

– Я буду наблюдать, – говорит он.

– Сколько угодно, – Дэв зло улыбается.

– Поторопись.

– Как скажешь.

– Не думай, что ты победил, – левая нога Вира тонет в алом пламени.

– Потуши ногу, – усмехается Дэв, разворачивается и уходит.

Вир стоит у баньяна, а в его руках появляются огромные настенные часы. Их тиканье эхо разносит по лесу, оно стучит у меня в голове и сводит с ума. Время идет.

***

– Амла! Амла!

Я проснулась от того, что меня тряс Вир. С трудом скинув сонное наваждение, открыла глаза. Темноту разбавлял лунный свет, проникающий через окна. Нос щекотал аромат мяты. Встревоженный Вир держал меня за руку.

– Что случилось? – я с трудом приподнялась.

– Кажется, ты бредила.

Не отпуская моей руки, он смотрел мне в глаза, словно чего-то ожидая. Маленькие электрические разряды бегали по коже в тех местах, где касались его пальцы, и я не решалась убрать руку. Ощущение волшебства не отпускало, и все, чего я хотела – продолжать чувствовать тепло Вира.

– Я что-то говорила?

Сон до сих пор ясно стоял перед глазами, словно все было на самом деле, и я наблюдала происходящее вживую. И эти часы с капающими стрелками – я видела их не впервые. Важность сна не вызывала сомнений, но, несмотря на все усилия, мне не удавалось разгадать его смысл. Самым странным было то, что сон явился мне без вуали.

– Скорей, мычала, – Вир ухмыльнулся, – Как наша вчерашняя проводница.

Я встала и подошла к окну. Созвездия упорядоченно висели на небе, звезды по очереди сверкали, вместе с черным небом образуя единое переливающееся полотно. Это место казалось даже более волшебным, чем гималайский лес. Конечно, скальный город тоже находился в Гималаях, но ощущения подсказывали – это какая-то совершенно отдельная часть планеты, которая не относится ни к одной области, отмеченной на карте.

– Похоже, у тебя нет никакого опыта общения с девушками, – сказала я, улыбаясь. Оглянувшись, увидела, что Вир удивленно приподнял бровь, и добавила: – Ты сравнил меня с коровой.

– Похоже, у тебя нарушено восприятие реальности. Если девушку сравнили с коровой, значит, ее жизнь удалась.

Теперь удивилась я.

– Я не знаю, о чем ты. Но коровой быть не хочу.

– Ладно, как скажешь.

Я открыла окно. Ветерок приласкал кожу, и волосы у лица затрепыхались. Остро, как никогда,