Ведьма. Право на любовь - Татьяна Андреевна Зинина

иначе. Но… наступал новый день, и никто не приезжал. Знаете, когда я перестал ждать? Когда меня чуть не поймали за кражу палки колбасы у лавочника. Когда познакомился с людьми, которые быстро показали, к чему приводит наивность, открыли всю суровость этого мира. Тогда я и понял, что никто меня не спасёт, никто не приедет, не заберёт домой. И стал тем, кем стал.

Они слушали меня, не смея даже шевельнуться. Я понимал, что сейчас попросту бью их всех словами, что хочу сделать им больно. Но по факту больнее всего делал себе. Зачем-то собственными руками расковыривал старые, давно зажившие раны, выпуская из них всю скопившуюся за годы грязь.

– Я вернусь в империю, как только Мегги перестанет во мне нуждаться. У меня там маленький домик, на который я заработал сам… пусть и далеко не честными методами. И всё же я выжил, вырос – без вас. Теперь, зная, кто мои родители, смогу отпустить глупые надежды прошлого. А вы… Для вас всё равно ничего не изменится. Просто считайте меня ошибкой мироздания, чужим магом, который случайно оказался связан с Тайрисом. И давайте впредь держаться друг от друга подальше.

Сказав это, я попытался встать, но Тай крепко вцепился в моё плечо, не отпуская.

– Дай мне уйти, – рявкнул я на братца.

– Нет, – заявил он строго. – Ты высказался, но не дал шанса родителям ответить.

– Так они молчат! – выпалил я. – Никто, кроме тебя, не спешит меня задерживать. Никто не собирается оправдываться. Знаешь, почему? Потому что я прав! Мне вообще говорить с ними не стоило. Это твоя идея была, и довольно неудачная!

Я скинул его руку и всё-таки поднялся. Меня трясло от гнева и обиды, а душу разрывало на части взрывными магическими плетениями. Я не мог больше оставаться здесь. Мне было больно смотреть на тех, кто когда-то так легко от меня отказался, бросив на произвол судьбы. Поэтому я решил уйти и больше никогда с ними не встречаться.

– Бран! – крикнул мне в спину Тайрис. – Остановись!

– Пошёл ты! – ответил я, распахнув дверь номера. А потом от души ею хлопнул.

Увы, легче не стало.

Очень хотелось бежать отсюда подальше, но пришлось заставить себя идти, хоть и довольно быстро. В ушах шумело. Казалось, что кто-то меня зовёт, но я не стал оборачиваться. Нет, пусть прошлое остаётся в прошлом. Особенно, если это прошлое приносит только боль.

– Бран! – донёсся до меня женский голос. – Брандис, постой, пожалуйста.

В этих словах было столько надрыва, что я невольно притормозил, пошёл медленней, но всё равно не смог заставить себя остановиться. А когда спустился на один лестничный пролёт и повернул на второй, то всё же поднял голову и посмотрел на ту, что бежала за мной. И в этот момент она оступилась.

Вскрикнула, неловко всплеснула руками, пытаясь зацепиться за перила, но поймала лишь воздух. И полетела вниз.

Я сам не понял, как умудрился так быстро подскочить к ней, как поймал в паре сантиметров от острых ступенек. Она оказалась очень лёгкой, тонкой, хрупкой. А ещё, стоило мне прижать её к себе, как душу будто окутало давно позабытым родным теплом. Это чувство оглушило, сбило с толку, заставило пошатнуться. Но я устоял и всё же удержал в руках леди Лисалию.

– Бран, – она всхлипнула, обняла меня за шею и разрыдалась, но, кажется, совсем не из-за падения. А потом заговорила быстро, эмоционально, словно стараясь успеть сказать мне всё: – Не уходи, умоляю тебя. Сыночек мой. Я люблю тебя безумно. Ты мой родной мальчик. Солнышко. Не бросай меня снова, пожалуйста. Прошу. Я же только тебя нашла. И раньше искала. В первые месяцы нанимала детективов. Так они мне принесли доказательства того, что ты погиб. Брандис…

Она крепко вцепилась в мои плечи, а я подхватил её на руки и понёс обратно в номер. На лестнице и в коридоре стали появляться привлечённые нашими голосами люди, а устаивать для них представление мне не хотелось ни капли.

– Я так мечтала тебя обнять, – тихо говорила леди Лисалия, уложив голову на моё плечо. – Смотрела на Тая и всегда невольно представляла, а как поступил бы ты, что бы ты сделал, как бы ответил. В глубине души я продолжала верить, что ты выжил тогда… так и не смогла смириться. А когда узнала, что в академии объявился двойник Тайриса, сразу поняла, что это ты. Остин называл тебя самозванцем, агентом под личиной, говорил, что нам не стоит тебе верить. Но даже он надеялся, что ошибается.

Я не отвечал. Не мог говорить из-за сдавивших горло эмоций. Зато леди Лисалия продолжала выливать на меня информацию, словно боялась, что, если она замолчит, я уйду.

– Ты наш. Мой. Я почувствовала это сразу, едва тебя увидев. Мой Бран… – она всхлипнула и продолжила громким шёпотом: – Должна была сразу тебя обнять. Но… я глупая. Ты же всегда таким был, закрытым, колючим, старался делать вид, что ты сильный, взрослый лорд. Часто обижался. Но стоило тебя обнять – и сразу прятал колючки. С Таем срабатывала строгость, а с тобой – только ласка. В ответ на любое наказание ты еще больше упрямился, а в объятиях соглашался на всё.

– Тряпка, – бросил я, говоря про себя. И имел в виду не только рассказанное леди Дартской, но и моё нынешнее поведение.

– Нет же, – поспешила заверить она. – Ты всего лишь привык скрывать свою натуру. Даже маленький был таким. Прятал чувства, эмоции ото всех, и только с Таем и Кайли вёл себя открыто.

Я вошёл в номер с леди Лисалией на руках. Но сразу направился к двери в смежную комнату. Тай и лорд Остин тут же вскочили с мест, попытались выяснить, что произошло, но я не стал ни отвечать им, ни слушать их. Войдя в спальню, закрыл дверь ногой, запечатав её ещё и магией. Лишь бросил Дартским, что всё в порядке, и пусть не лезут. Не хочу сейчас их видеть. Тем более, герцогиня сказала мне ещё не всё.

Правда, когда я попытался уложить женщину на кровать, она меня не отпустила. Наоборот, обняла крепче, а с её губ снова сорвался всхлип.

– Не уходи, – взмолилась шёпотом. – Бран…

– Вам надо лечь. А я обещаю, что выслушаю вас, – я всё ещё пытался говорить спокойно, старался, чтобы голос звучал равнодушно, хотя в душе бушевала буря. – Не уйду, пока не скажете всё, что хотели.

– Ложись рядом, – вдруг попросила она.

А я даже не сразу осознал смысл этой фразы, настолько неожиданно она прозвучала.