Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста - Марина Бреннер

Элли застонала, изогнувшись радугой и, уперев в каменное плечо мужа маленькую ступню, излилась в горячий рот Раймера, до невероятной, сладкой боли истерзавший её.

Не давая жене опомниться, Дарион устремился вверх, не убирая своей ладони от сжавших её, сомкнувшихся бедер Эллиноры.

— Элли, — горячий, тяжелый хрип опалил слух — Возьми грудки руками. Умничка моя... Вот. Пусти меня туда. И сожми их теперь...

Это оказалось невероятным! Давным давно забытое Смотрителем наслаждение.

Дарион, всегда предпочитавший "всякой легровой мути" простое проникновение и поцелуй взасос, уже и забыл, что ублажить и себя, и свою женщину можно тысячами других способов.

Теперь же, уперев колени в постель, сжав ими плечи жены и только пару раз двинув бедрами, чуть не взвыл от ощущения сладости прикосновения своего напряженного члена к сливочной, теплой, женской коже.

— Моя нежная, — простонал он, плавно скользя ноющей плотью между сжатых руками грудей Эллиноры — Оооох, еще... Элли, ягодка моя, еще!

Наращивая темп, и несколько раз ещё двинувшись, тихо завыл, сжав зубы и изливаясь прямо на дрожащее, снова выгнувшееся, стонущее под ним женское тело. Крепко отругав себя за несдержанность, упал рядом, уткнувшись мокрым от испарины лбом в худенькое, теплое плечо Эллиноры.

— Прости, Элли.

— За... что? — выдохнула она в ответ, стараясь унять дрожь ног и рук — Дарион?

— Ты не слишком много получила.

Повернувшись к мужу, Смотрительница обняла его так сильно, как могла.

— Глупый ты, — зашептала на ухо супругу, не убирая руки — Мне было невероятно хорошо. Хотя и немножко больно от твоих пальцев. А это... ну... то, что ты сделал мне на грудь... Я так и хотела! Я однажды читала, что мужчины любят, ну... на грудь или на живот женщине. Если б ты не захотел, я б сама, наверное, попросила тебя об этом! Понял? Фууух, Дарион!

Попытавшись оттолкнуть его, спрятала покрасневшее лицо в ладонях.

— Ты вынуждаешь меня говорить о ТАКИХ вещах, — невнятно пробубнила она — Это нехорошо!

Погано, ехидно хихикнув, Смотритель сдавил жену в объятиях:

— Хм, лейда Скромняха! Так ты любишь, когда тебе кончают на грудь? Будем знать. Эллинора Раймер, вы редкая женщина. Такое мало кому нравится. Ты же меня удивила... сама промокла насквозь!

Погладив бедро Элли, он скользнул рукой чуть вниз.

Найдя пухлый холмик, всё ещё влажный от ласк, прошептал в розовое ушко девушке:

— Это всё детские игрушки, сладкая. Просто, чтоб снять тяжесть. Я же не успокоюсь, пока не отдеру тебя, как хозяин непослушную лошадь. Я должен быть в тебе. И я должен трахать тебя, а не твою руку. Ладно. Пойду погрею нам воду, и посмотрю Леннера. Хочешь чего нибудь?

Эллинора присела в постели. Оперев руку, вдруг серьезно посмотрела на Раймера.

— Вот что, Дарион! — фраза прозвучала торжественно — Тебе, наверное, никто не сказал... Так я скажу. Всё же стоит! Ты же знаком теперь с Элдаром? С парнем, похожим на меня? Мы с ним пришли сюда вместе. Знаешь, что он мой брат?

Смотритель обернулся уже от занавеси. Горящий камелек бросал отблески на обнаженные, мускулистые плечи, покрытые шрамами и уже едва заметными следами заживших ожогов.

Протянув руку, Раймер сдернул с опоры ширмы аккуратно сложенный кусок ткани. Обернув им бедра, заглянул за занавесь.

— Спит! — шепотом подытожил, оборачиваясь к жене — Сопит как щенок. Смешно!

Элли недовольно поморщилась.

Дарион есть Дарион. Если разговаривать на какую — то тему не желает, то либо рявкнет, либо просто переведет на другое...

— Ты слышал, что я спросила?

Вопрос оказался камнем, брошенным на дно. Поднявшим снизу ил, рассохшуюся чешую, кости рыб, мусор и прочую дрянь.

— Да, — ответил Раймер, зажимая в зубах обломок сигары — Слышал. Да. Знаю. И ты, и он — дети Гира. Ну и? Элли! Он твой брат. И он не участвовал в войне. Более того, помогал тебе всё это время. И, как я понял, намерен помогать дальше... Я сохраню ему жизнь, это даже не обсуждается. Всё?

— Нет, — покачала головой Эллинора — У боевых магов происхождение считается по отцу? Так?

Смотритель кивнул, выдыхая дым, сощурив глаза и стараясь уловить, куда клонит жена.

— Я НАСТОЯЩАЯ лейда, Дарион! — Элли поднялась и, встав на колени, смяла ими простынь — НАСТОЯЩАЯ "белокостная". Ты обязан, просто обязан подумать об этом.

— На кой легров хер мне это надо? — изумился Раймер — По твоему, мне больше нечем забить себе башку?

Эллинора разозлилась:

— Очень просто! Чтоб ты не думал, что женат на простушке. Чтобы не стыдился меня... Раз ты знаешь теперь, что я не дочь Морнеям, с происхождением у меня всё равно всё в порядке! Тебе же это важно? Та, которую ждали вы с Аллеком... из предания! Она же, ТА САМАЯ, вот точно не из "простых"! Вот поэтому...

— Поэтому успокойся, — тихо и как — то необычно ласково отозвался Дарион — Элли... Девочка моя! Вот послушай. Мне уже давным — давно не важно, кого мы с Аллеком ждали, кого не ждали, и чья ты дочь. Мне важно только одно... Я тебя очень люблю, вот и всё... и ты — ТА САМАЯ. Даже ещё лучше. Ты — МОЯ.

Эллинора приложила руку к груди:

— Ты... правду говоришь? Это точно так? Вот... ПОКЛЯНИСЬ!

...Шаги, послышавшиеся снаружи, захрустели снегом и мелкими камнями, попадающими под них.

— Лейд Смотритель! — их хруст оборвался прямо у входа в шатер — Вы не спите?

— Нет! — рявкнул разозленный Раймер — Что надо?

— Меня лейд Горт прислал, — мальчишка Сторож явно не знал как выразиться лучше — Обнаружен ваш брат! Он...

...Дарион изменился в лице и, вовсе потеряв терпение, откинул полог шатра.

Глава 38:1

Приказав разволновавшейся было Эллиноре оставаться на месте и пригрозив, в случае ослушания, карами небесными, Смотритель быстро оделся. Завязав штаны и накинув плащ прямо на голое тело, он последовал за Сторожем.

— Там! — дернул рукой мальчишка, указывая куда — то вперед — Там, лейд. Двое наших держат его! Он, вроде как, вообще не в себе...

Сторожа вместе с Аллеком ждали Дариона у края поляны.

Бока скал здесь поросли редкими, вечнозелеными кустиками бройкса и серым мхом, который как известно, живее всех живых даже зимой.

Выглядел Раймер — старший неважно.

Грязный как бродяга, в оборванной одежде, с обмороженными щеками, одна из которых была располосована в кровь, бывший маг был прижат к серому мху двумя молодыми Сторожами.

— Ааа,