Сладкий - Маша Ловыгина

одну подушку. Скинув рубашку, повесил ее на крюк. К щекам Вари прилил жар при виде его широких мускулистых плеч и ровной спины. Она поднялась и неслышно подошла к нему. Обняла за плечи и прошлась цепочкой легких поцелуев вдоль лопаток.

Пес завозился, громко зевнул и положил голову на лапы, наблюдая за ними.

Егор развернулся и провел подушечкой большого пальца по ее губам, обрисовывая контур.

– Я все решу, Варь... Только останься со мной.

– Я и так с тобой... – выдохнула она, цепляясь за единственно важную причину – это было сумасшествие, от которого она не хотела излечиваться. И может быть, Егор прав – утро вечера действительно мудренее. Зачем загадывать? Сейчас они здесь, в глухой сумеречной зоне, где никто и ничто не видит их желания. Разве что, пес, но на него можно было положиться.

Варю окутало тепло и дурманящий запах сухих березовых листьев. Горячая ладонь Егора, блуждая по ее телу, убаюкивала. Он дышал ей в затылок, и каждая Варина клеточка, разомлевшая и утомленная, блаженно замирала, полная абсолютного счастья.

– Варь, не спишь? – прошептал Столетов. – Слушай...

– Угу...

– Череп этот твой... Он, в общем, не собачий...

Варя моргнула несколько раз, пытаясь вырваться от охватившей ее истомы.

– А... чей?

– Волчий... И похоже, старый...

– Волчий?!

– Да, спи... Завтра расскажу...

Ветер монотонно гудел в печной трубе. Сухие снежинки бились о стекла. Поскрипывали деревянные стены. Это была самая прекрасная колыбельная, которую только можно было себе представить...

Пес завыл так протяжно и страшно, что Варя дернулась всем телом, судорожно схватившись за руку Столетова.

– Вот зараза! Джек, фу! – Егор прижал ее к себе.

Но пес не унимался. Варя слышала, как он зацокал по полу когтями, и мурашки побежали по ее шее до затылка. Пес зарычал и стал скоблить дверь.

– Лежи, я сейчас. Проверю.

– Не надо, пожалуйста! Вдруг это волки?

– Тем более. Он нам спать не даст, сторож этот, – Столетов коснулся ее щеки и спрыгнул с печки.

Варвара поежилась от охватившего ее холода, лишившись его объятий. Она вглядывалась в темноту и, кажется, различала, как Егор одевается, чертыхаясь на собаку.

Скрипнула дверь. Послышалась какая-то возня и голос Егора: «Куда я его сунул?..»

Хлопнула входная дверь.

Варя села на печи и вцепилась в простыню. Ее охватило неприятное чувство, а по телу пробежала нервная судорога. Словно в полусне, она нащупала край печи и стала сползать вниз. Запомнила, где лежат ее вещи, и когда нашла, стала натягивать на себя футболку и штаны.

Когда раздался выстрел, Варя подскочила на месте и заледенела. Потом услышала тяжелые шаги, грохот железного засова и стон.

– Егор?..

Некоторых женщин не следует приручать

– Егор? – Варвара кинулась в направлении двери и едва не упала, запнувшись о собачью подстилку.

Почуяв ее, тут же тоскливо завыл Джек. Ей пришлось ухватиться за лавку, чтобы не потерять сознание и побороть охвативший ее ужас. Под ребрами защемило, во рту скопилась вязкая слюна, которую Варя никак не могла заставить себя проглотить. Пригнувшись, она вытянула руки и медленно направилась вперед, ориентируясь на непонятные, какие-то булькающие и свистящие звуки. К тому же пес скулил и возился за дверью, царапая пол и стены.

– Егор? Что случилось? Скажи что-нибудь! – срывающимся голосом позвала Варя, содрогаясь от того, что может предстать перед ней буквально через минуту. Картины, одна страшнее другой, наслаивались друг на друга, словно кадры из фильма ужасов, но рассмотреть их толком никак не удавалось. Виной всему была темнота, а как известно, ночью всплывают самые жуткие страхи.

Она ничего не понимала. Вырванная из счастливого радужного сна и объятий того, кто подарил ей незабываемые мгновения настоящего женского счастья, Варвара словно попала в черную дыру, и теперь эта самая черная дыра засасывала ее все глубже. И там, в ее мрачной глубине, – Варя почему-то точно это знала, – нет ничего, кроме могильного холода и невыносимой боли.

– Нет-нет-нет... пожалуйста, господи! – она вцепилась в ручку и толкнула дверь, тараща глаза и с трудом сдерживая слезы.

Дверь застопорилась, встретив препятствие. Варя поднажала. Снова раздался болезненный стон.

– Егор? Да что же это такое... – она стала протискиваться в образовавшуюся щель и наконец ступней почувствовала тепло лежавшего у двери тела.

Варваре пришлось закрыть рот рукой, чтобы не завопить во всю глотку. Это произошло рефлекторно, как будто какая-то неведомая сила толкнула ее под локоть.

Черный пес боднул ее головой в бедро, и Варя задрожала от нового приступа паники. Опустив руку, она провела по собачьей голове. Ее передернуло от ощущения того, какой влажной и липкой оказалась ее ладонь.

Варя слышала хриплое рваное дыхание Егора и судорожную возню собаки. А еще ее озаботило то, что находилось снаружи дома. Она и представить не могла, с чем пришлось столкнуться Столетову, и что на самом деле стало причиной его... падения? Раны? Борьбы?

Что произошло здесь за то короткое время, пока они были порознь?

«Волки?» – По спине Вари, словно живые, пробежали мурашки. Она даже свела лопатки, пытаясь согнать их со своей кожи.

Если на Егора напал волк, а он успел выстрелить и забежать в дом, значит, теперь им ничего не грозит. Сейчас он придет в себя. Они займутся его раной, а потом...

«Как только начнет светать, я вернусь на Сладкий и привезу сюда тюремного врача!» – Варе даже стало немного легче от того, что эта здравая мысль сразу же пришла ей в голову. Это значило, что она вполне была способна побороть панику и соображать! Главное, чтобы рана не оказалась глубокой. А на Огненном-то уж точно помогут – обработают укус и сделают укол от бешенства.

– Егорушка, милый... – она встала на колени и начала ощупывать лежащего Столетова.

Дотянулась до его волос и щеки. Кожа под ее пальцами оказалась холодной, но и сама Варя дрожала от обступившего их со всех сторон зябкого мрака.

– Я сейчас свечу зажгу, – прошептала она. – Ничего не вижу в темноте, понимаешь? А потом я тебя в дом затащу... – Варя коротко вздохнула. Затащить высокого крепкого мужика в дом ей явно было не по силам. – Послушай, Егор... – она склонилась к его лицу. – Ты же слышишь меня? Ты ударился? Сможешь встать?

– Ва... во... – прохрипел Столетов.

– Волки? –