Сладкий - Маша Ловыгина

Черный пес сунулся Варе под ноги, втянул носом воздух и угрожающе зарычал. Варвара дернулась, приложила палец к губам, прекрасно осознавая, что толку от этого никакого нет. Животному ведь не объяснишь, что сделать она ничего не может. Хотя... Если пригрозить ружьем, то, кто знает, может это сможет усмирить и остановить незваного «гостя»?

В оружии Варя разбиралась не очень хорошо, но надеялась, что справится. Несколько раз по долгу службы ее приглашали на стрельбища. А здесь и Егор рядом. И по идее вот-вот должен прийти в себя.

Она достала свечу и, вытянув тонкий фитилек, чиркнула спичкой. Слабый огонек никак не хотел разгораться, и Варвара прикрыла его ладонью, почти касаясь пламени.

Уже через минуту, когда причудливые тени заплясали по стенам, превращая маленькие холодные сени в мрачную пещеру, Варя наконец поняла весь ужас того, что произошло.

Первая ее мысль была о ружье. Она точно знала, что оружие у Столетова есть. И выстрел сделал он сам, потому что... Варя огляделась, затем поднесла свечу к обледенелому порогу входной двери, которая тоже была заперта изнутри, и вот тут-то заметила крупные пятна крови, ведущие прямиком к Егору. Некоторые из них были смазаны, и Варя поджала пальцы в валенках, представив свои испачканные ступни.

Ружья не было!

Пес, пригнув голову и расставив лапы, возвышался над вытянутыми ногами Столетова, будто охраняя своего хозяина. Наверное, так оно и было, вот только и его хозяин, и он сам, и Варвара, оказались заперты в холодном помещении, в котором теперь рискуют замерзнуть до смерти этой же ночью.

– Егорушка... – выдохнула Варя и присела рядом с мужчиной.

Горячий воск стекал по ее пальцам, но она не обращала внимания на ожоги, пока не подумала о том, что ей нужны свободные руки. Втиснув свечу в кружку, Варвара поставила ее на старенький рассохшийся табурет и осмотрела спину Столетова. Когда он выходил из дома, то накинул куртку, и сейчас Варя поняла, что вырванный клок ткани с торчавшим наполнителем – не что иное, как выходное отверстие от пули.

Она мало что смыслила в том, что нужно делать в таких случаях. Конечно, следовало позвать на помощь, но даже позвонить отсюда оказалось невозможно. Время уходило, и с каждой минутой через рану утекала жизнь ее любимого человека.

Варя задохнулась в приступе бессильной ярости и уже готова была закричать, но, взглянув на Егора, осознала, что его последние слова и то, что он успел закрыть дверь, говорили о том, что он уже знал наверняка – договориться не получится.

Как так получилось, что ружье оказалось в руках врага? Как вообще это все могло произойти с ними?

Она вновь услышала шаги – теперь уверенные, наглые, словно этот нелюдь уже не сомневался в своей победе. Раздался грохот выдвигаемого ящика стола. Пес громко залаял, и от этого звука у Вари заложило уши. Она заметила висевшую на крюках старую одежду – какие-то куртки, плащи, дождевики. Хватая все без разбора, она обложила Егора со всех сторон в надежде хоть как-то защитить его от холода. Сама она уже не чувствовала ничего, кроме животного ужаса и леденящей кровь растерянности.

Когда в дверь с металлическим звоном ударилось что-то тяжелое, Варя зажмурилась и подумала: «Кочерга...». Тот, кто был внутри, был решительно настроен прорваться к ним.

Пес не унимался, и его надсадный хриплый лай перекрывал даже лязгающий звук за дверью.

Варвара посмотрела в сторону туалета. Мысли беспорядочно разбегались в разные стороны, но она успела ухватить за хвост одну из них. В туалете находилось небольшое окно, в которое можно было попробовать пролезть.

«И что дальше?» – обдало ее тревожным жаром. Разве она успеет добраться до Сладкого, чтобы вызвать подмогу?

– Нет, – прошептала Варя.

В туалете, ломая ногти, она попыталась выкрутить гвозди. Дом был старым, но вырвать раму голыми руками ей оказалось не по силам. Варя вернулась и заметалась, переворачивая стоявшие там ящики и коробки. Со стороны этот шум вполне можно было принять за бесновавшегося пса, благо он продолжал надрываться, будто понимал, что тем самым помогает ей.

В одном из садовых ящиков среди полуистлевших веревок и явно просроченных пакетиков с удобрениями обнаружились старые ржавые ножницы. Варя метнулась обратно и с удвоенной силой принялась выкорчевывать гвозди из пазов. О том, чтобы сразу разбить стекло нечего было и думать. Во-первых, тем самым она могла привлечь внимание убийцы, а во-вторых, изрезаться осколками, которые ей не удастся вытащить полностью, пока они стиснуты рамой, значило подвергнуть себя опасности. А она должна была во что бы то ни стало спасти Егора.

Наконец, подгнившая с одного угла рама подалась, и Варвара начала расшатывать ее, пока стекло не просело на пару сантиметров. Теперь можно было попробовать выдавить его, что Варя и сделала, нажав на него через сорванную занавеску. Стекло тренькнуло, лопнуло и с глухим стуком упало в снег.

Морозный воздух обжег лицо и задул свечу.

Варвара встала ногами поверх нужника, а затем уцепилась за край окна. Ладонь прострелило резкой болью, но она, стиснув зубы, продолжила карабкаться в оконное отверстие. Варя знала, что если в него пройдет ее голова, то и тело не застрянет. Да здравствуют ужины из листьев салата и отказ от мучного, успела подумать она, прежде чем вытянуть руки и свалиться в сугроб. Под ее телом хрустнуло, и Варвару в очередной раз накрыло осязаемым липким ужасом.

Проваливаясь в снег и цепенея от холода, на четвереньках она проползла несколько метров от дома. Наконец, когда различила перед собой низенькое строение бани, Варя поднялась и кинулась внутрь.

У нее не было времени на то, чтобы предаваться воспоминаниям о проведенном здесь времени с Егором. И не было возможности, чтобы просто сесть, успокоиться и хоть как-то согреться. Стены бани еще хранили тепло, а еловый запах щекотал не только ноздри, но и застывшее сердце Варвары.

Она вытащила спички и, чиркая одну за другой, стала поджигать все, до чего только могла дотянуться.

Робкие огоньки, словно светлячки, мерцали голубоватым пламенем и, будто не веря своей свободе, скользили по сухим веткам и стенам.

Варвара дождалась, когда один из них, самый бойкий и юркий, оранжевым всполохом вдоль угла взметнется к вытяжному оконцу. И только потом отступила к выходу. Однако, уже почти сделав шаг на улицу, она замерла, заметив прорезавший темноту свет фонаря.

Игры для нежных девушек

Яркий луч метнулся сначала в одну сторону, а затем в