Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2 - Катерина Александровна Цвик

Тут дверь в соседние покои приоткрылась, и из них показалась моложавая, очень красивая женщина в шикарном, но вполне скромном длинном пеньюаре. Я слышала, что сейчас в дамских салонах столицы стало модно принимать гостей именно в таких, и все же невольно смутилась. Женщина же осмотрела нас и обратилась к секретарю:

— Жильбер, пропусти господина герцога с сопровождением. Его величество их ждет.

— Но… — попытался было возмутиться тот, но натолкнулся на холодный взгляд и выгнутую дугой бровь женщины и склонил голову. — Конечно, госпожа эль Грэйв.

И отступил, давая нам проследовать за той самой Рошэль, о которой я уже столько всего слышала.

Из приемной мы попали в слабо освещенную гостиную и прошли к еще одной двери.

— Его величество согласился с вами встретиться только после того, как я показала ему перстень, который передала мне Мариэлла, — сообщила Рошэль. — Он его очень взволновал, как и известия о внучке. Кажется, ему даже стало лучше. Но магическую защиту своих покоев он приказал усилить еще больше. Впрочем, не только ее. Так что даже не знаю, чем эта встреча может для вас закончиться. — И перед тем, как открыть дверь, еще раз с интересом оглядела меня и добавила: — Не разочаруйте его.

Я думала, что мы будем разговаривать с королем в его спальне. Известия о том, что он болен, рисовали мне картины крайне больного старика, который лежит в постели и почти не встает. Но Рошэль привела нас не спальню, а в кабинет.

Король и в самом деле имел болезненный вид, но, даже сидя за внушительным столом, показался мне не немощным стариком, а скорее большим старым дубом, чьи корни подточили древоточцы, но он еще держится, хотя и видно, что скоро зачахнет.

Полностью седой, с кустистыми бровями и пронизывающим взглядом, король одним своим видом внушал уважение и трепет, хотя и был одет в обычную пижаму и халат. У меня даже вопроса не возникло, что такого нашла в нем Жозефина. Они были бы хорошей парой, если бы судьба дала им шанс.

Мы склонились в глубоких поклонах, и король обратился к герцогу:

— Ноэль, за мою бытность королем мне уже восемь раз пытались представить якобы моих детей или внуков. Особенно сильно старались в последние годы. Не думал, что на этот раз тем, кто решит показать мне очередного наследника, станешь ты. — Покрутил в руках перстень Жозефины и нахмурился еще больше. — Хотя, не скрою, аргумент для встречи у тебя оказался весьма… неожиданным и весомым.

— Ваше величество, — снова склонился в поклоне герцог и покосился на леди Рошэль, — прошу простить мне следующие слова, но все ли здесь могут слышать то, что связано с этим перстнем?

Подозреваю, где-то здесь была спрятана дополнительная охрана. Не зря же женщина сказала, что усилили не только магическую защиту. Но я могла и ошибаться. Тем не менее вопрос с лишними ушами был как никогда актуален. Утешало только то, что я пока не учуяла во дворце ни одного древнего, хотя с учетом способности арахнидов это ничего не значило и их шпионы могли быть где угодно.

Король некоторое время продолжал задумчиво вертеть в пальцах перстень, а потом положил его на стол перед собой и активировал артефакт полога тишины.

— Говори.

Герцог перевел взгляд на меня и подбадривающе кивнул.

— Думаю, будет лучше, если я начну рассказывать, — смутилась я.

Сердце в груди яростно забилось от волнения. Дома мы подробно оговорили то, что я должна рассказать королю, но сейчас, стоя перед ним и глядя в его пронзительные глаза, я растерялась.

Казалось, что всё, весь заготовленный текст, — это не то, и рассказывать нужно не так.

— Знаете, — продолжила я, — я услышала о нашем родстве совсем недавно. Наверное, еще даже недели не прошло, а такое впечатление, будто минула целая жизнь, — внезапно даже для себя призналась я. — Не сказать, что Жозефина меня этим сильно обрадовала, но родственников, как говорится, не выбирают.

Бровь короля поползла вверх.

— Какое интересное начало. Что ж, вам всем лучше присесть. А вы, юная эра, рассказывайте. Как же так вышло, что вы ничего не знали?

— Пожалуй, начну с того, что мои родители погибли, когда я была еще маленькой. Все считали их смерть следствием несчастного случая, но, как мы недавно узнали, их убили древние.

— Убили? Разве Жозефина не могла позаботиться о безопасности своего ребенка?

Выбитая из колеи своими же словами, я не сразу нашлась с ответом. Не так я хотела начать эту беседу, но язык мой — враг мой.

— Не могла, ваше величество, — за меня ответил Марсель. — Ее дочь, которая родилась через восемь месяцев после вашего отъезда из Пустоши, убежала оттуда со своим возлюбленным-человеком и не желала иметь с наместницей ничего общего.

— Почему? — еще больше нахмурился король.

— Потому что из-за… — Марсель прокашлялся и построил фразу иначе: — Наместница отказывалась принимать в зятья человека и выдворила его из Пустоши. А Эленея предпочла сбежать в людские земли, чтобы жить там с возлюбленным.

— Эленея, значит… — Взгляд короля помрачнел, и я поспешила продолжить свою историю:

— После трагедии меня к себе забрал дядя, и мы долгое время не знали, какая над нами висела опасность. Но помогло несчастье, которое со мной случилось после смерти родителей. Из-за него дядя распространил слух, что я больна, и дальше мы вели очень закрытый образ жизни…

Врать королю или недоговаривать о моем нестабильном источнике не имело смысла. Все так или иначе на нем завязано, и обойти эту тему не получилось бы.

Я видела, как король и Рошэль напряглись, когда услышали о нестабильном источнике, но герцог поспешил их заверить, что этой проблемы уже не существует и я безопасна.

— В ином случае я бы никогда не посмел привести Эйлин во дворец, — сказал он.

Король смерил нас оценивающим взглядом и медленно кивнул, разрешая продолжать рассказ. И больше меня почти не прерывали. Я рассказала о своей жизни, подробно остановившись на истории с Марленой, а потом на своем путешествии в Пустошь.

Загвоздка вышла, когда я коснулась своей инициации и магической свадьбы.

— То есть как поженились?

Его величество окинул Марселя пристальным немигающим взглядом. И