Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова

Я, разнеженная его прикосновением, смогла лишь кивнуть. Слова застряли в горле, а на губах осталась невольная улыбка, будто я пыталась удержать в себе всё тепло, которое он только что мне подарил.

Трое мужчин — Лео, Каэлис и мой… отец — направились к выходу из зала. Их фигуры вскоре скрылись за дверями, и я вдруг почувствовала себя лишней в этой шумной и яркой толпе.

Окинув взглядом помещение, я заметила изящную арку, ведущую в сад. Воздух там, казалось, манил свежестью, и я решила воспользоваться возможностью вырваться из душной толпы.

Сад оказался волшебным. В воздухе плавали крошечные магические светлячки, излучая мягкое золотистое сияние. Цветы, каких я никогда не видела в своём мире, расцветали прямо на глазах, их лепестки то раскрывались, то снова складывались, подчиняясь едва заметному дыханию ночного ветра. В воздухе витал сладковатый аромат, а вдалеке слышалось журчание фонтана.

Я шла по узкой каменной дорожке, погружённая в это магическое великолепие, и никак не могла поверить, что всё это действительно существует. Хотелось коснуться каждого цветка, запомнить каждую искорку света, впитать в себя всю эту красоту.

Но, как это часто бывает, сказка прервалась. Из глубины сада, от небольшой беседки, донёсся тихий, сдавленный звук… рыдания.

— Ну вот… — пробормотала я себе под нос, понимая, что могу просто пройти мимо, но зная, что не смогу. Проклиная своё чрезмерно мягкое сердце, я свернула с дорожки и направилась в ту сторону.

Беседка оказалась окутана полумраком, лишь редкие светлячки подлетали к ней, осторожно освещая пространство внутри. И в этот момент я увидела силуэт девушки, чьи плечи вздрагивали от беззвучных всхлипов.

— Эй… всё в порядке? — начала я, делая шаг ближе.

Но в следующую секунду всё пошло наперекосяк. Она подняла голову, и в её глазах вспыхнул безумный, опасный блеск. Я даже не успела вдохнуть. Что-то мелькнуло в воздухе, и тупая, жгучая боль пронзила затылок.

Мир перевернулся. Лицо девушки, светлячки, беседка — всё смешалось. А затем… только темнота, тянущая вниз, холодная и бездонная.

Глава 49

Важный разговор

Лео шёл за герцогом Ивондейлом по освещённому мягким золотым светом коридору, но мысли его витали далеко отсюда. Каждый шаг отдавался в груди глухим гулом тревоги. Оставить Арию всего на час, даже меньше, казалось бы, не должно было стать проблемой — она не из тех, кто нуждается в постоянной опеке. И всё же, что-то было не так. Интуиция, та самая, что не раз спасала ему жизнь, била в виски тревожными ударами, словно кричала: опасность рядом.

Он пытался взять себя в руки, убедить разум, что это просто следствие усталости и напряжённых последних дней. Но сердце не верило разуму.

К тому же, отказаться от разговора с Ивондейлом было невозможно, этот человек не терпел отказов, а Лео должен был во что бы то ни стало рассказать ему о подделке и роли Арии в этой истории.

Когда они втроём вошли в гостевой кабинет, тяжелая дверь мягко закрылась за их спинами, отрезая от шума бала. Здесь пахло старым деревом, вином и еле уловимыми нотами магии. Обсуждение началось почти сразу, тема была серьёзная: тёмные маги, зелье, и особенно убийство профессора Гаспара.

— Так значит, вы считаете, что в академии затесался тёмный? — герцог медленно потирал лоб, взгляд его был холодным и внимательным. — И он убил Гаспара, чтобы тот не смог вывести его на чистую воду?

— Да, я уверен в этом, — твёрдо ответил Лео, чуть подаваясь вперёд. — Но это не всё. В академии произошёл ещё один инцидент, связанный с тёмными… и вашей дочерью.

Он специально сделал паузу, чтобы как-то сгладить этот разговор, но реакция герцога превзошла ожидания.

Ивондейл резко поднял голову, в глазах сверкнул гнев.

— Моей дочери? — голос был ядовито холодным, но в нём уже закипала ярость. — Знаешь, Леандр, я ещё как-то смирился с тем, как подло ты разорвал помолвку, разбив ей сердце, и почти сразу закрутил роман с какой-то девкой. Но вмешивать её в свои грязные истории я тебе не позволю.

Воздух вокруг словно сгустился. Магия герцога, тяжёлая, давящая, невидимыми кольцами обвила пространство. Казалось, ещё миг, и она обрушится, сметая всё на своём пути.

Каэлис, уловив нарастающее напряжение между Лео и герцогом, шагнул вперёд, будто беря инициативу на себя.

— Герцог Ивондейл, — его голос был ровным, но в нём слышался стальной оттенок, — здесь нет места нашим личным отношениям к вашей дочери. Речь о фактах. Были свидетели… которые видели, как она целовалась с двойником Лео. — Он выдержал паузу, пристально глядя на собеседника. — Вы же понимаете, к чему я клоню?

Он понял. Понял слишком хорошо. Даже его аристократическое самообладание дрогнуло — брови чуть сошлись на переносице, взгляд стал тяжелее. Двойников в этом мире могли создавать лишь те, кто владел тёмной магией… и делали это не ради невинных шуток.

— Свидетели? — в его голосе проскользнула осторожность, но и недоверие тоже.

Лео перехватил разговор. Внутри всё кипело, но он удерживал спокойный тон, не позволяя гневу прорваться наружу.

— Да. Моя невеста видела это собственными глазами. — Его ладонь невольно сжалась в кулак, когда он вспомнил, как Ария рассказывала об этом. — К счастью, она знает меня лучше, чем кто бы то ни было, и смогла отличить подделку от настоящего меня.

Герцог молчал несколько долгих минут, и в тишине было слышно, как тихо потрескивает камин, наполняя комнату теплом, которое никак не доходило до их разговора. А затем губы Ивондейла изогнулись в жёсткой ухмылке.

— И снова эта ваша… загадочная невеста. Может, именно она и есть тёмная? Появилась из ниоткуда, а теперь как-то замешана во всех делах, связанных с тёмными магами в академии.

Его взгляд впился в Лео, холодный и давящий, будто магия герцога, тяжёлая и цепкая, пыталась проломиться в самую суть его мыслей. Воздух в комнате сгустился, в тенях на миг мелькнули причудливые силуэты — отголоски силы, которую Ивондейл сдерживал, но готов был выпустить при малейшем поводе.

Это задело Лео так глубоко, что терпение в нём лопнуло, как хрупкое стекло. Он мог стерпеть унижения в свой адрес, проглотить язвительные слова, даже выдержать магическое давление герцога, но только не оскорбления и подозрения в сторону Арии.

Она была для него всем: нежной, сильной, храброй, такой упрямой в своей доброте, что иной раз казалась ему воплощением