Эпоха героев - Нира Страусс

class="p">Я обхватила его член у основания. Или попыталась — он едва помещался в ладони. Горячий. Твёрдый. Гладкий. Я сжала его чуть сильнее, и из его груди вырвался сдавленный звук.

— На ощупь — вполне настоящий.

Я провела пальцами вверх, по всей длине. На головке уже блестели прозрачные капли — я собрала их большим пальцем и провела им по губам.

Мэддокс выругался сквозь стиснутые зубы:

— Аланна…

— Забавно, ты на вкус не такой, как говорят. Я слышала, многие женщины жалуются… — Я нахмурилась, когда по языку скользнул фруктовый привкус. — Это как…

— Потому что ты моя пара, — выдохнул он, голос его звучал, как эхо из подземного грота — хриплый, низкий, опасный. — Для меня ты на вкус как мёд.

Вдруг всё стало ясно. Почему он вгрызался в меня между ног, как будто не мог насытиться. Почему пил меня, как воду в пустыне. Я сжала бёдра, убрала палец с губ.

— Вот уж правда, naidh nac — сплошные преимущества.

Улыбка, что расплылась на его лице, заставила моё сердце забиться быстрее — в хорошем смысле.

— А это только начало, — прошептал он.

— Отлично.

Я наклонилась и облизала головку. Из нее тут же вытекло ещё — и он выгнулся, а я осмелела. Мои руки скользнули по его бёдрам, и я взяла его в рот настолько глубоко, насколько могла. Полностью он не входил, но, судя по сдавленному стону дракона, это было совершенно неважно.

— Sliseag, — выдохнул он — и я не поняла, это была мольба, предупреждение или отчаянный стон.

Его руки зависли в воздухе над моей головой, не смея прикоснуться. И всё же, когда я увидела, как он вонзает пальцы в стену за своей спиной, слыша, как трескается камень… я улыбнулась про себя.

Я схватила его за запястье. Не вынимая его изо рта, подняла на него глаза — и направила его ладонь в свои волосы, обхватив её своей рукой и заставив вплестись в мои пряди.

Его дыхание участилось, когда он понял. Когда скользнул взглядом по моему лицу, по телу — и понял, что я хочу, чтобы он не сдерживался. Что я доверяю ему.

И дракон тоже.

— Чёрт, Аланна, — прорычал он. — Ты меня прикончишь. Я это знал. Давно знал… — Его пальцы зашевелились в моих волосах, вцепились крепче. Он потянул мою голову назад, заставляя меня отпустить его член — нехотя, с влажным, пошлым звуком, который эхом отдался у него в зрачках. — Я пропал, потому что мне плевать. И тебе тоже, правда ведь?

Я едва улыбнулась — но ответить не успела. Он сам двинулся вперёд, вновь входя в мой рот, и я покорно раскрылась ему навстречу. Теперь уже не я задавала ритм, не контролировала глубину, не играла — теперь Мэддокс управлял процессом.

И мне это нравилось.

Нравилось очень. Настолько, что это уже было невозможно отрицать. Я стискивала бёдра, но он — дракон. Причём дракон-самец, связанный со мной. Его ноздри раздулись, и по лицу скользнуло нечто опасное — торжество, собственничество, гордость. Он обхватил мою челюсть свободной рукой, его пальцы охватили и подбородок, и часть горла.

— Похоже, ты этого и хотела, sliseag. — У меня внутри всё сжалось. Я застонала — от нашей общей истории, от того, во что мы превратились. — Посмотри на себя. Ты же на коленях, а почему тогда я чувствую себя беспомощным?

Он постепенно зафиксировал мою голову, и мне ничего не оставалось, кроме как ухватиться за его бёдра и подстроиться под каждое движение. Они становились всё глубже, всё отчаяннее, и я чувствовала себя желанной — яростно, безжалостно. Внизу всё пульсировало от напряжения, и мои бёдра начали двигаться в поисках хоть какого-то облегчения.

— Если я узнаю, что тебе это нравится, — прошипел он, — я могу и втянуться. Привыкнуть смотреть, как ты так работаешь языком, как стараешься взять меня полностью…

Он думал, я буду против?

Ну нет, давай развеем его сомнения, — прошептала я Тьме.

Она — такая же голодная и страстная, как и я — появилась из тени у моих ног и скользнула к его руке, всё ещё лежащей на моём подбородке. Понадобилось всего пара рывков, чтобы Мэддокс всё понял и позволил ей повести себя… вниз.

К моим ключицам.

Когда его горячие, шершавые пальцы коснулись уз, я выплеснула на них всё, что чувствовала. Сырой голод, игривость, ту самую уверенность, которая пропитала каждую клеточку моего тела.

Он резко вдохнул. Его пальцы вцепились в мои волосы с новой силой.

— Чёрт…

Он полностью потерял контроль, лишился даже подобия сдержанности — и я не нуждалась в ней ни на йоту. Он пользовался моим ртом как хотел, и я стонала с ним, ощущая, как его дыхание сбивается, как пот собирается на висках и у основания рогов. Все его чувства были сосредоточены на мне — зрение, слух, обоняние, осязание… А вкус я дарила ему сама, через нашу связь, давая понять, как сильно он мне нравится. Что настоящая зависимая здесь — это я.

Когда его толчки стали беспорядочными, когда он уже не справлялся с собой, мои волосы полностью обвились вокруг его кулака. Пальцы другой руки лежали прямо на узах.

Мы точно были не так уж тихи. Мне было плевать.

— Я должен попросить тебя отстраниться, — прорычал он. — Но мне нужно это видеть. Мне нужно увидеть, как ты примешь меня до конца. Ты сделаешь это для меня, sha’ha?

Я ответила не словами. Послала тьму — ласкать его там, куда мои руки не дотянутся. В самый низ. Я старалась, чтобы прикосновение напоминало лёгкий укус.

Он рухнул. Последний толчок — и он кончил мне в рот. Ни на секунду не отвёл взгляда, его грудь яростно вздымалась, он удерживал меня на месте. Он, кажется, даже не замечал, как дрожат его крылья, как одно из костяных шпор распороло стену и порвало гобелен.

Под его пристальным взглядом я медленно отстранилась и, глядя ему в глаза, открыла рот, показывая, что он отдал мне.

Его глаза вспыхнули золотом. По плечам скользнули языки огня, по рогам пробежали искры.

— Проглоти, — выдохнул он. Это была не просьба. Это был приказ — тихий, но неумолимый.

И это была как раз та команда, которую я всегда исполняла с удовольствием.

Я повиновалась.

Он тут же потянул меня вверх, прижал к себе и поцеловал с такой жадностью, как будто хотел вернуть себе всё, что только что мне отдал. Его язык скользнул, по-моему, пальцы впились в талию. Меня нисколько не заботила боль от