Теория гибрида - Пенн Кэссиди

— Что с тобой произошло?

Он на мгновение замолчал, глядя вниз, туда, где мой палец коснулся шрама, но я заметила, что его глаза слегка остекленели, как будто он погрузился в воспоминания. На мгновение мне показалось, что он даже не ответит мне.

Но затем он сказал:

— Я живу уже очень давно. Иногда даже теряю счет годам. Столетия назад оборотни были всего лишь легендой. Нас называли по-разному — оборотнями, демонами, перевертышами. Это менялось в зависимости от того, в какой части мира ты жил. — Он снова устроился сбоку от меня, балансируя на своей руке. Я снова провела пальцем по шраму. — Были группы людей, называемые охотниками. Они искали и убивали мой вид, но не только нас. Они убивали любое существо, которое выглядело человеком, но им не было.

Что-то тошнотворное скрутилось у меня в животе, когда я вспомнила историю, которую рассказал мне Фауст о той женщине — Роуз, и ее семье, которые использовали его как приманку, чтобы поймать вампира. Но я бы не стала упоминать об этом Августу, это была не моя история, и Фауст доверил ее мне.

— Я прожил достаточно долго, чтобы участвовать в нескольких войнах. Но чего человеческая история не говорит вам, так это того, что некоторые из этих войн не всегда велись мечами или пистолетами. Иногда в них использовались когти, зубы и магия. В политической жизни человечества происходили события, о которых мир забыл. Ты даже не поверишь мне, если я перечислю всех президентов, королей, королев, художников и исторических личностей, которые на самом деле были дарклингами.

— Ты серьезно? — Я спросила с благоговением. — Как им удалось не попасться? — Как люди могли быть настолько невежественны? Я предположила, что пытаюсь воздать им больше почестей, чем они заслужили.

— Люди печально известны тем, что игнорируют вещи, которых не понимают. Они не любят признавать свое невежество. Если ценному воину короля удавалось одолеть двадцать человек и остаться в живых, или если целителю удавалось вылечить неизлечимую болезнь, это считалось чудом, а не волшебством. Они предпочли поверить в волю Бога, чем признать, что у них, возможно, нет ответов на все вопросы. — Он закатил глаза. — Без обид, но люди немного глупы.

У меня вырвался удивленный смешок.

— Я не обижаюсь. Я не человек, помнишь? Но я не уверена, что глупый — это то слово, которое я бы использовала. — Я на секунду задумалась. — Наверное, это можно назвать ленью. Люди слишком ленивы, чтобы выполнять работу. Они списывают все трудности на божественное вмешательство или чудеса, потому что это соответствует их повествованию.

Август отстранился и ухмыльнулся.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что из тебя получится чертовски хороший политик?

Я пожала плечами.

— Я выросла с отцом-сенатором и командой пиарщиков, которые практически взрастили меня. Но продолжай, расскажи мне, откуда у тебя эти шрамы. — Я снова погладила его грудь, на этот раз положив всю свою ладонь на его теплую кожу.

Его взгляд снова устремился вдаль.

— Как я уже сказал, охотники выслеживали нас веками. Их было немного, поскольку путешествовать тогда без машин или самолетов было намного сложнее, но они путешествовали небольшими группами, выдавая себя за торговцев. Они так хорошо сливались воедино, что ты никогда не узнаешь, что оказался лицом к лицу со своей смертью, пока она не подкрадется к тебе сзади.

Я снова подумала о том, что сказал Фауст. Роуз притворилась, что любит его, и он так легко ей поверил. Несмотря на то, что он был человеком, это, казалось, совсем не повлияло на нее. Охотники использовали бы любую доступную им тактику, чтобы поймать свою добычу, даже за счет невинных. Мне было интересно, что случилось с Роуз и узнала ли она когда-нибудь, что ее план провалился и она только способствовала созданию новых существ, которых так сильно презирала.

— Я думаю, это было где-то в шестнадцатом веке, моя стая сражалась в том, что сейчас называется Ирландским восстанием. Я был ранен охотником, чья охотничья группа проникла в стычку. — Он провел ладонью по своему шраму, погрузившись в воспоминания. — Это я получил, когда один из них использовал клинок, смоченный в масле аконита (волчья ягода). Они были подготовлены, но мы понятия не имели, пока не стало слишком поздно.

Аконит … Я была знакома с этой травой. Было известно, что она является ядом для оборотней, но не совсем смертельным. Это раздражало их организм, и при использовании в больших количествах могло вывести их из строя на достаточно долгое время, чтобы нанести некоторый урон. Я вспомнила, как Стая Кровавой Луны использовала это в похоронных обрядах. Это была священная трава для оборотней.

— Нам удалось убить большую часть той охотничьей группы, но уверен, что были и другие, кому удалось спастись. Люди по большей части смешались друг с другом, так что было трудно сказать. После последней битвы мы решили уехать в Америку, надеясь, что сможем скрыться от охотников. Приехав сюда, мы жили на Восточном побережье и с годами медленно продвигались на запад. Потребовалось несколько столетий миграции, чтобы добраться туда, где мы сейчас находимся. — Он посмотрел на меня, и глаза его снова прояснились.

— Ты знала, что Стая Кровавой Луны была здесь до того, как Нок-Сити был объявлен убежищем?

Я покачала головой.

— Понятия не имела. — Наверное, мне следовало догадаться. Если бы я уделяла больше внимания на уроке истории, я бы знала.

— Моя стая и Стая Красного Дерева когда-то были одним целым. Но через несколько лет после основания города мы разделились на две части: люди Рено пошли в одну сторону, а мы остались здесь.

— Почему они ушли? — Я села, пытаясь отряхнуть грязь, прилипшую к коже.

— Потому что Рено родился альфой. Его отец был одним из бета моего отца, но когда Рено впервые перешел на другую работу, он был почти таким же доминирующим, как и я. В одной стае не может быть двух альфа-самцов, так что либо ему пришлось бы двигаться дальше и создать свою собственную стаю, либо у нас не было бы другого выбора, кроме как сражаться насмерть.

Желудок сжался, я попыталась не представлять это. Рено был массивным оборотнем, и он выглядел безжалостным и способным. Мне была ненавистна мысль о том, что Август будет драться с ним, хотя почти уверена, что Август мог бы вытереть им пол.

— Он не хотел драться с тобой? — Спросила