Сиреневое проклятье - Дарья Беляева

– Ничего не поменялось с тех пор, – проговорила Арья, пытаясь разрядить обстановку. – За такого мужчину я и выходила замуж.

– Я не сказал никому, кроме Алексея с семьей. – Вампир пожал плечами. – Не хотел говорить о тебе даже Мари, чтобы никто не попытался что-либо выведать.

– Шучу. – Арья отвела взгляд. Или нет, но этого Константину уже не услышать.

Арья высыпала остатки капусты и мяса обратно в сковородку, накрыла крышкой. Некоторые движения все еще приносили боль, и она морщилась, когда чувствовала те участки своего тела, которые обычно не доставляли ей дискомфорта. Константин усадил ее обратно и продолжил рассказ, прибирая кухню.

– Наше сотрудничество длилось порядка… пятнадцати лет, пожалуй. И если мать Мари так и не добилась моего расположения, то к дочери я привязался. Я преподавал ей биологию раз в неделю, что было вопиющим нарушением правил и субординации, конечно. Мари росла болезненным ребенком, хоть и очень любознательным, поэтому ей наняли гувернантку, а потом и учителя. Так что я просто присоединялся к ее обучению. Думаю, как раз из-за этого Мари до двадцати лет не выдали замуж. Мать Мари понимала: после ее отставки прежнего интереса информация у меня не вызывала, но к Мари я старался заезжать регулярно. К несчастью, однажды, когда я долго отсутствовал в Петербурге, Мари заразилась туберкулезом. Я вернулся и смог лишь облегчить агонию. Предложил ей отказаться от семьи, стать моей дочерью и жить… с определенными потребностями и условиями, отличающимися от человеческих. Продолжение истории ты наблюдаешь сейчас своими глазами.

Константин поставил перед ней чашку с чаем. Арья задумчиво обхватила ладонями тонкий фарфор.

– Если бы Мари не умирала, ты бы не предложил ей стать вампиром? – Она смотрела на темный напиток в чашке. И отломила кусок шоколадки, непредусмотрительно оставленной Мари на столе.

– Стать вампиром – не привилегия, царевна, – негромко произнес Константин. Арья изумленно приподняла голову. Шоколадка между ними исчезла. Вероятно, в недрах какого-то шкафчика… Константин продолжил, как будто не двигался с места: – Скорее… эгоистичная возможность сохранить близкого человека, когда ему грозит неминуемая смерть. Ты близко знакома с двумя вампирами. Один из них был очень мотивирован не причинять тебе вреда, а потом напитан твоей кровью, да и в целом Валентин к моменту вашей встречи уже прошел подростковый период сильного увлечения едой. А я занимаю слишком уникальное положение и должен был давно вымереть. – Арья уловила едва заметную иронию в его голосе. – Наш род постоянно играет с жаждой крови: выпьешь мало – сорвешься в неожиданный момент, когда вокруг будет много соблазна, выпьешь много – обезумеешь и будешь желать все больше крови. Скорость и сила вместе с потенциально долгой жизнью кажутся ценными призами. Но если вдуматься, в отличие от тех же оборотней, чей век насыщен и краток, и магов (за исключением твоего рода, как я подозреваю), которые в зависимости от своих поступков получают загробную жизнь, всем вампирам после смерти уготовано небытие. Так как душу мы растрачиваем на противоречащее всему потенциальное бессмертие. Готова ли ты пожертвовать душой близкого тебе человека, лишь бы сохранить его рядом?

Константин допил бутылку красного и поднялся со своего места. Арья, осторожно схватившись за спинку стула, встала из-за стола и вышла в прихожую. На тумбе лежала небольшая стопка бумаг. Арья медленно подошла к ним. На первом листе стояла печать больницы, где она сдавала анализы. Она зажмурилась.

– Ты посмотрел результаты. – Сердце в груди забилось как бешеное. Она не хотела, чтобы он знал.

– Принесли к Мари на стол. Я не смог пропустить бумаги, где стояло твое имя.

– И что же там? – Арья хотела, чтобы голос прозвучал ровно и отстраненно. Получилось лишь сдержать всхлипы, рвущиеся из горла.

– Потребуется короткое медикаментозное лечение. У тебя сильный организм, и с большей частью ущерба он справится самостоятельно. Тебе нужно отдыхать. Арья?

Она почувствовала, как по щекам побежали слезы, и дернулась, ощутив ледяное прикосновение. Рука Константина тут же исчезла.

– Я хочу побыть одна… – Арья развернулась и поковыляла в ванную комнату. Константин преградил ей дорогу. Арья закрыла руками лицо и попыталась обойти его. Вампир подхватил ее на руки и отнес в спальню. Осторожно, будто она была фарфоровой, уложил на кровать и укутал.

– Я буду в гостиной. Позови, если что-то потребуется, – тихо проговорил он.

Арья кивнула и отстранилась, когда вампир попытался прикоснуться губами к ее щеке. Константин печально взглянул на нее и исчез, прикрыв дверь в спальню.

Арья повернулась на бок: в спальне горел ночник, расплескивая желтых зайчиков по потолку. Тихо барабанил дождь по карнизам и стеклам. От самой мысли, что Константин знает ее диагнозы, было невыносимо. Единственный мужчина, в глазах которого она не может упасть. Арья вцепилась зубами в шелковый черный пододеяльник. Если бы Константин закрыл дверь поплотнее, то в гостиную до него не долетело бы ни звука, но он ее лишь прикрыл. Хотелось сгореть от стыда, закатить истерику, стать тем самым ничем! Но не хотелось, чтобы он это слышал. Арья наблюдала за набирающими скорость желтыми зайчиками. Казалось, что это блики солнца плещутся на водной глади потолка в теплый летний день…

Проснулась она от собственного крика: перед глазами стояло узкое окно, с двух сторон закрытое решетками. Простой кошмар. Не колдовской сон с бабулей. Просто. Кошмар. Кто-то нежно гладил ее по голове. Присутствие Константина вернуло ее в темную спальню, усеянную световыми бликами. Он сидел рядом, так и не переодевшись в домашнюю одежду.

Арья медленно свернулась вокруг него. Пока он рядом… пусть она побудет слабой. Она уткнулась лицом в бедро и почувствовала, как он аккуратно перекладывает ее, ложась рядом, закутывает в несколько одеял и обнимает. Она выдохнула тонкой струйкой свой ужас и вдохнула успокаивающий запах.

– А если бы я была при смерти, ты бы предложил мне стать вампиром? – тихо прошептала она в черную рубашку. «Какая же я мазохистка…» Константин поднял одеяло чуть выше, оберегая ее от холода своего тела. Он молчал так долго, что Арья успела проклясть свое любопытство и пообещать самой себе больше не задавать такие вопросы, ответы на которые могут вызвать у нее боль.

– Если бы ты стала вампиром, я бы перестал испытывать безумный страх, что, уйдя однажды, больше никогда тебя не увижу. Я бы перестал считать минуты и часы, мы бы перестали скрывать наши отношения. До безумия эгоистично с моей стороны. И как же я этого желаю. – Константин зарылся в ее волосы, по спине Арьи побежали мурашки от тихого голоса вампира. – При всем моем желании быть с тобой как можно дольше, царевна, я бы не смог сделать тебя вампиром.

И прежде, чем Арья успела отстраниться, продолжил:

– Вампиры не могут стать оборотнями, оборотни ведьмами, ведьмы вампирами… Гены разных видов уничтожают друг друга в одном организме. То, что твой отец оборотень, помогло тебе быстрее обычных людей справиться со множеством травм, а сейчас позволяет мне чуть меньше переживать за твое тело, если я вдруг не справлюсь со своей силой. Но не сделало тебя оборотнем… Гены матери оказались сильнее. – Арья беспокойно дернулась, и Константин тут же ослабил объятия. Она отодвинулась и увидела, с какой неохотой его руки возвращаются на другую половину кровати.

– Я останусь? – На смуглое лицо то и дело набегали зайчики, создавая иллюзию движения.

Она кивнула. Остаток ночи Арья проспала спокойно и проснулась совсем поздно. О присутствии вампира рядом напоминала лишь смятая вторая подушка. Она осторожно приводила себя в порядок в ванной, когда услышала приветствие Константина:

– Доброе утро, царевна! – промурлыкал он на весь коридор. Арья открыла дверь из ванной и встретилась с ним взглядом. Она смущенно поправила свое шелковое домашнее платье, когда увидела, что в руках Константина ярким пятном расцветает букет.

Он подлетел к ней, протягивая цветы. Арья вдохнула нежный аромат белых лилий и роз, внезапных сиреневых цикламенов. Она прижалась губами к лепесткам.

Константин довольно усмехнулся и исчез в кухне.