Сиреневое проклятье - Дарья Беляева

Она оставила Мари за оградой и легко взбежала по ступенькам, звонко стуча каблуками. Рядом с ней поднимался математик: они вместе должны были дежурить на концерте и дискотеке.

– Доброе утро, Мария Сергеевна! – весело поздоровался он, сверкнули стекла очков в роговой оправе.

– Доброе, Иван Михайлович, – постаралась так же радостно поздороваться Арья.

– Где царапину поставили? – Математик распахнул перед ней дверь. Он работал в школе еще меньше, чем Арья.

– Кошка у друзей… – задумчиво проговорила Арья. Они вместе направились в раздевалку.

– Вас все время что-то ранит, как ни посмотрю, вы то в перчатках в помещении, то длинные рукава в жару носите.

Арья переодела свои черные лодочки на невысоком каблуке и встала, поправляя свободное черное платье. Волосы отросли по лопатки, и она делала себе пучок, из которого периодически на лоб выбивались короткие пряди. Оригинальный ответ долго не приходил в голову, и уже в дверях Арья проговорила:

– Да я как тридцать три несчастья. Постоянно со мной что-то случается. До встречи на концерте, Иван Михайлович.

Она развернулась, не дождавшись ответа, но уже на лестнице математик ее догнал и схватил за запястье. Арья невольно сморщилась: ожоги от железа проходили дольше, чем следы от синяков.

– Насилие необязательно терпеть, Мария Сергеевна.

Арья непонимающе уставилась на него и, только когда Иван показал взглядом на ее обручальное кольцо, соотнесла намеки.

– О, это совсем не то, о чем вы думаете. – Она вытянула свою руку, прикусив губу, когда чужие пальцы задели особенно чувствительный участок на запястье. – Мне действительно очень не везет. А мой муж… – Арья замялась, подбирая слова, – мой муж врач и оперативно меня лечит.

А еще вампир, патологический врун и единственный мужчина, с которым ей хочется быть. Арья поднялась на пролет, когда услышала позади:

– Ну если что, вы обращайтесь. Я помогу. – Арья вгляделась в серьезное лицо Ивана. И лишь кивнула в ответ, поворачивая в коридор к своему классу.

В первые же минуты ее оглушили приветствия собравшихся детей. Они собрались пораньше, чтобы привести друг друга в порядок и еще раз отрепетировать выступление.

Арья открыла дверь в класс, и ребята, радостно галдя, хлынули внутрь. Мальчики тут же принялись расставлять парты по периметру, чтобы освободить побольше места, девочки занялись стульями. Привычная обстановка позволяла отрешиться.

Глава 26. Друг

Арье нравилось уходить из школы последней: покидать притихшее, постепенно темнеющее здание, засыпающее по воле человека. Школьники уже давно разбежались по домам, когда они с Иваном проверили этажи на предмет заблудившихся и встретились в раздевалке. На крыльце школы лицо обжег ветер, уколовший льдистыми снежинками. Арья попрощалась с коллегой на крыльце и спустилась к ограде. Там уже стояла Мари в своем легком пальто, с непокрытой головой и в туфлях на каблуках. Мари склонила голову, провожая взглядом математика, и приветственно обняла Арью.

– Не твои? – Мари кивнула в сторону ближайшего к школе подъезда жилого дома. Арья рассмотрела в темноте невысокие силуэты и ощутила неприятное волнение.

– Не знаю… – задумчиво проговорила она. Ноги сами понесли к небольшой кучке подростков, столпившихся у лавочки рядом с подъездом.

Ребята столпились у собаки. Когда Арья подошла вплотную, чтобы лучше рассмотреть животное, школьники наперебой заговорили:

– Погибнет ведь…

– Смотрите, Мария Сергеевна, сколько крови!

– Жалко собачку…

Арья присела рядом на корточки и встретилась взглядом с умными глазами собаки. Это была помесь овчарки с дворняжкой, с характерным для овчарки окрасом, крупная, хоть и исхудавшая. Ошейника Арья не заметила, как и его следов. Ребята нашли замызганную мешковину, которой и попытались неумело накрыть беднягу. Арья осторожно протянула руку, чтобы приподнять ткань. Собака не зарычала, лишь внимательно следила за ее действиями. Из бока тянулась тонкая кровавая струйка. Арья стянула с головы платок и прижала ткань к телу собаки, чтобы сдержать кровотечение. Та даже не оскалилась, видимо, поняла, зачем Арья прижала к ней платок.

Ведьма обернулась, ища взглядом Мари. Вампирша оказалась позади ребят, ее лицо красноречиво говорило: брось собаку и идем домой. Но Арья не могла уйти просто так…

– Мари, поможешь? – сама Арья не дотащила бы тяжелую собаку до своей квартиры, а вот Мари с ее нечеловеческой силой вполне смогла бы это сделать.

Красивое лицо блондинки скривилось, выражая крайнюю степень отвращения.

– Пожалуйста, я не дотащу сама. А животному нужна помощь. – Она устремила на Мари умоляющий взгляд. Через минуту Мари кивнула, Арья удовлетворенно выдохнула и обратилась к детям: – Так, расходимся! Родители уже заждались. Собаку я заберу к себе, не переживайте.

Мари подняла собаку, держа ее на вытянутых руках, как что-то очень неприятное, и быстро двинулась к квартире. Собака оскалилась, но Мари не обращала внимания на ее рычание. Арья едва поспевала следом. Арья забежала в квартиру уже после того, как вампирша зашла.

Мари положила несчастное животное на коврик в прихожей и мгновенно исчезла в ванной. Сквозь открытую дверь комнаты Арья увидела, как Мари сбросила с себя одежду и включила воду.

Арья во второй раз за год поблагодарила судьбу за то, что ее учили обрабатывать раны. А еще за то, что паранойя Константина обеспечила эту квартиру множеством медикаментов. Арья очень аккуратно перевязала рваную рану, потом поставила перед собакой глубокую тарелку с водой и вторую с мясом, и только тогда из ванной в халате отца выплыла Мари.

– Не любишь собак? – поинтересовалась Арья. Она успела только скинуть на пол пальто и теперь, когда помощь была оказана и собака лежала, прикрыв глаза, Арья убирала наведенный беспорядок.

– Уж больно они воняют, – сморщила нос Мари. – Я надену что-нибудь твое, чтобы добраться до дома? Компания тебе сегодня не слишком нужна, а в понедельник я тебя провожу…

Арья кивнула, и Мари пулей собралась. Вещи Арьи были ей чуть великоваты, поэтому Мари плотно запахнула свое мокрое пальто и, послав воздушный поцелуй, захлопнула входную дверь. Собака распахнула глаза и громко вздохнула.

Арья улыбнулась и потрепала ее по голове.

– Ты у нас мальчик, да? – ласково проговорила она. – Будешь со мной жить?

Пес моргнул, будто соглашаясь.

Арья сама не ожидала, насколько ей приятно заботиться о ком-то. Быт вампиров был очень незамысловат и никакого особого участия с ее стороны не требовал, а раненой собаке нужно было ее внимание. Она аккуратно выносила пса на улицу, чтобы выгулять, следила, чтобы он поел. Через несколько дней смогла его помыть, и с тех пор пес проводил ночи с ней в кровати, охраняя ее сон.

Мари не выдерживала долго находиться в квартире, говоря, что псом все пропахло и можно уже его и отдать кому-нибудь, но Арья ее не слушала.

В четверг она проснулась ранним утром от рыка. Пес оскалил клыки и рычал в сторону коридора. Арья перевела взгляд на настенные часы, но в окружающей тьме не разглядела, который час.

– Царевич, – ласково проговорила она, обнимая рычащего пса за могучую шею и зарываясь носом в его шерсть. – Что случилось?

Пес перестал рычать и начал скулить. Дверь в спальню распахнулась, и на пороге Арья увидела знакомую фигуру. Она отвернулась и прижала дрожащее животное к себе.

Константин остался стоять на пороге.

– Как же быстро в твоей постели оказываются другие мужчины. – В полутьме она увидела, как вампир сделал несколько шагов в ее сторону. Царевич выступил вперед и, содрогаясь всем телом, начал лаять. Арья задумалась, как же ему сейчас страшно, но он все равно пытается защитить ее от суперхищника!

Она опустилась рядом с лохматым защитником и попыталась развернуть за ошейник к себе, но пес слишком сильно упирался. Тогда она пересела, оказавшись между собакой и вампиром, и начала тихо успокаивать пса. Тот понемногу замолкал, не спуская глаз с Константина. Когда лай превратился в рык, Арья произнесла, чувствуя взгляд серых глаз между лопаток.

– Ищу достойного.

И тут же оказалась прижата к каменному телу. Собака начала неистово лаять и носиться вокруг, чтобы вызволить хозяйку, но Константин, едва замечая животное, мгновенно захлопнул за собой дверь спальни. Звуки смолки, а сама Арья оказалась прижата к стене. Константин прижимал ее своим