Сиреневое проклятье - Дарья Беляева

Арья распахнула окно настежь, и в комнату залетел острый зимний ветер. Затрепетала тонкая черная ночнушка.

– Ты простудишься, если постоишь на таком ветру еще хотя бы минуту, царевна.

Она замотала головой, до боли в руке сжимая оконную раму. Ледяной ветер выдул мысли и лишние чувства. Он мягко разжал пальцы на ее руке и закрыл окно, застыл в нескольких сантиметрах рядом. Арья почувствовала исходивший от него жар и отвернулась, чтобы не видеть смуглого тела, облаченного в черный шелк.

– Уложу тебя спать? – Он обращался с ней бережно, как с ребенком, будто подчеркивая ее несовершенство теперь.

Она замотала головой и шмыгнула к кровати. Холодное одеяло сковало движение, отделило от него. Дрогнули пружины кровати, проседая под тяжестью тела вампира. Он сел у ее ступней, нежно провел рукой по одеялу, где скрывалось ее тело. Арья вздрогнула и сжалась. По комнате прокатился его глубокий вздох:

– Как я могу помочь тебе?

Она замотала головой и сжалась еще сильнее. Перед ней встало его лицо с резко поджатыми губами. Она чувствовала его взгляд на лбу, щеках, губах…

– Арья, взгляни на меня, пожалуйста. – Она медленно перевела взгляд на правое плечо Константина. – Для меня ничего не изменилось. – Он положил на свое плечо руку, тускло сверкнула светлая полоска на безымянном пальце.

Она заплакала, позволяя рукам Константина обнять себя и прижать к груди.

С этого момента Константин стал намеренно и осторожно вторгаться в ее пространство. Как она после аварии в сельском доме… Он обнажал торс, заметив, как Арья задерживает на нем взгляд, заставлял судорожно сглатывать каждый раз, когда проходил слишком близко. Мягко сжимал ее ладонь за ужином, слушая рассказы. Ложился рядом ночью и рассказывал сказки. Находил самые неожиданные поводы, чтобы подарить ей цветы, а сколько изящных и витиеватых комплиментов как бы между делом затесалось в их разговоры…

Иногда Мари заходила на бокал вина и шутила, что с обилием цветов даже не так пахнет собакой. Но все равно предлагала проводить ужины на более благоухающей территории ее дома.

Константин неизменно отвечал отказом.

Глава 27. Генрих

Константин вел себя так, будто она действительно была царевной. Когда они были вместе, ей посвящалось все его внимание. Он не давал проваливаться в апатию, выдумывая все новые занятия, короткие поездки, разговаривая и читая.

Февральские морозы сменились первой мартовской оттепелью, и уже отчетливо пахло весной. Ветер приносил любимый запах Арьи, и она вдыхала полной грудью, надеясь и веря в лучшее. Ее апатия постепенно уходила, а вместо нее возвращалась любовь к жизни и желание любить.

На мартовские каникулы Константин уехал, и на Арью снова напала тоска. Мари, пытаясь ее развеять, увезла подругу в санаторий, затерявшийся в недрах костромских лесов. Там они плавали в бассейне, ходили в разные души и бани, Арье делали массажи. Как будто вернулось то время, когда она еще не умела колдовать и Константин возил ее по разным местам.

Они с Мари очень много разговаривали, и однажды за одним ужином Арья решилась спросить, что же произошло с Генрихом.

Мари помедлила, прежде чем спросить:

– Так ты не знаешь, что произошло? – Увидев, что Арья покачала головой, блондинка подлила себе в бокал еще вина и продолжила: – У отца и брата накопилось много противоречий. Генрих не поддержал отца в битве с Яром, нашим первородным, но и против не выступил. Отец… проводил крайне мягкую политику. Он был против использования крови без желания носителя, всячески препятствовал охоте на оборотней и ведьм. Было много споров. – Мари покачала ногой в изящной, не по сезону легкой черной лодочке. – Когда я появилась в семье, накал стоял страшный. Генрих скандалил по поводу тех, кто ослушался наказа отца и насильно выпил крови вологодских крестьян, опустошив парочку из них до самого конца. Кровь оказалась зараженной, всех ослушавшихся пришлось убить. Генрих назвал убийство своих расточительным. Отец – расплатой за непослушание. С тех пор их противостояние и началось. Генрих всегда спорил с отцом и старался при этом уколоть его побольнее, что ли. Ну и в очередной раз в начале века Генрих увлекся идеей существования ведьм, чья кровь спасает от безумия. Они много ругались на этой почве, еще больше, чем раньше, но обоим удавалось сохранить подобие хладнокровия и не вызывать друг друга на поединок. Ты совсем не ешь, Арья. – Ее имя Мари произнесла одними губами. Арья встрепенулась и ковырнула морковную запеканку, которой решила заменить полноценный ужин. Она вспоминала огромного вампира, закинувшего ее на плечо и чуть не сломавшего ребра.

– А почему Генрих пошел к Михаилу? – решилась спросить Арья. Мари допила бутылку и взмахом руки попросила следующую.

– О, ты про это знаешь… – Она наклонила голову и на минуту умолкла. – Глава клана считается самым сильным в этом клане. Ну и ровней другим главам. Генрих надеялся, что кровь Михаила поможет ему одолеть отца. Михаил медленно умирает, и его идеей фикс стало найти ту самую ведьму. Вот они и сошлись. Как я поняла, правда, Генрих не успел найти ту самую ведьму и вышел на поединок с отцом без должной подготовки.

Арья быстро отправила в рот кусок запеканки, а затем еще. Значит, Мари не в курсе, что она та самая ведьма?

Мари, обрадованная тем, что Арья ест без напоминания, продолжила рассказ. Генрих успел привлечь на свою сторону десять вампиров, почти половину всего клана. Весь клан спустился в подвал дома Константина, в зал для особых совещаний. Затем Константин дрался с каждым, кто был готов пойти за Генриха. Весь пол оказался залитым кровью.

– Мне нравился посыл Генриха, но я всегда вставала на сторону отца, и в этой битве мне очень не хотелось, чтобы отец погиб, – говорила Мари. – Я видела, что отец изможден, он давно не пил крови, но его противники все равно были слабее. Все, кроме последних двух, не смогли оставить на нем и царапины. А вот Гриша и Генрих… – Мари покачала головой. – Если быть краткой, то в один момент я подумала, что все, отец сейчас погибнет. Он чудом сумел одолеть Генриха и связал всех нас очередной клятвой крови.

– Что за клятва крови? – поинтересовалась Арья. Она вспомнила бинты под рубашкой Константина и содрогнулась. Хорошо, что тогда она наложила то заклинание…

– Так или иначе, во всех детях клана есть кровь Константина. Он уже давно не обращает в вампиров, но обращаю я, а в моем теле есть его кровь. Отец может взывать к своей крови в нас, заставляя слушаться. Честно говоря, смотрелось жутко: истекающий кровью отец взывает к своей крови и приказывает хранить верность клану и ему. – Мари замолчала, видимо, представляя прошлое. Арья наконец справилась со своим блюдом и приступила к пирожному-картошке. Вот почему Константин так отстранился тогда: он убил собственного сына… ради нее? Сердце затопила боль и огромная любовь.

Они спали на разных кроватях в одной комнате. Ну, как спали: Мари требовалось меньше сна, чем Арье, и ведьма часто видела, как Мари задумчиво пьет вино или кровь ночами на балконе в одном белье или читает, отвернув светильник на максимум.

Арья с трудом смогла нанести заклинание на кровать, чтобы не попасть в колдовские сны, в которых ее мог найти демонический праотец. Она боялась даже называть его имя, и как-то, в очередной раз копаясь в библиотеке Константина, нашла подтверждение своим страхам: имена сильных демонов способны разрушить защиту, установленную ведьмами.

Они с Мари выбирались гулять на лыжах в лесную глушь и там, на скрытых от людских глаз полянках, Арья пробовала отшвырнуть Мари или попасть в нее огненным залпом. Заклинания после долгого перерыва давались Арье с трудом, и часто Мари тащила обратно свою подругу на спине.

В одну из таких прогулок обессиленная Арья свисала со спины подруги и бурчала под нос:

– Лучше бы с собакой осталась. Гуляла бы с ней.

– Ага, ага, –