Ни разу не фея - Кристина Соколова

Кажется, эльф настолько удивился, что позабыл о смущении.

— Я даже сделала вам копию, — доставая из сумки любовно переписанную методичку, продолжила я. Уж что-что, а для меня писать красиво смерти подобно.

— Тогда давайте начнем прямо сейчас. Что скажете?

* * *

В бесконечной тьме появился лучик надежды. Он был неуверенным, почти испуганный мраком и злом. Этот лучик дрожал, извивался, бледнел, но все так же светил, заставляя сердце Уайт трепетать.

К ее стыду, это ощущение не имело отношения к Ане. Она помнила, как ее нашла подруга, как впервые послышался родной голос среди жуткого рычания. И то, как он затих, оставив лишь неуловимый след, а тьма подобралась непростительно близко, заключив в мертвецки холодные объятия.

А потом пришел Он. Такой же темный и зловещий, со скрипящим голосом и жесткой усмешкой и принес в темницу жалкий клочок тепла и горячую пищу.

Желудок заурчал так громко, горло сжалось от остроты мяса и волшебной прохлады воды. Она впиталась и согрела каждую клеточку тела. Это было странно, но на фоне происходящего жизненно необходимо.

Даркар приходил с тех пор два раза в сутки — по крайней мере так думала Уайт. Без часов она окончательно сбилась в датах и во времени. Ей казалось, что она в плену бесконечно долго, но внутренний голос лишь издевательски шептал, что прошло всего ничего. Иногда фея жалела, что решила заступиться за Аню, и корила себя еще больше.

Лорд приходил в одно и то же время. Иначе Уайт не могла объяснить выделяющиеся слюни и бурчащий живот незадолго до его появления. Он останавливался у каждого клетки и кормил монстров. Порой Даркар открывал тяжелые засовы, наклонялся и трепал подбородки и уши своих тварей. Те довольно урчали и терлись о его костлявые руки. А до ушей Уайт доносился ласковый голос Даркара.

Да. Он был ласков.

Мужчина хвалил кровожадных монстров, приговаривая, что совсем скоро они наедятся на славу. Он называл каждого по имени, причудливо продлевая ударный слог.

Фобос, Деймос, Эфиальтис, Скотаби, Танатос, Кравги, Тимос и другие, чьи имена Уайт выучила наизусть. Даркар подзывал их всегда в одном и том же порядке.

Последней зверушкой была она.

Он подходил к ее клетке особенно медленно. Каждый шаг сопровождался долгим воющим стоном металлических сапог.

Даркар медленно наклонялся, сотворял из тьмы еду и проталкивала под решеткой. Она терпеливо ждала, когда он отойдет, хотя руки подрагивали от желания броситься к подносу.

— Твое имя?

Уайт дернулась. Среди шепота — ей казалось, что она сошла с ума — голос Даркара прозвучал чужеродно. Слишком четко и ясно.

— Назови свое имя.

— У… Аня.

Он хмыкнул.

— Что ж, Аня, приятного аппетита.

— Сп-п-пасибо.

С еще одним хмыканьем Даркар ушел, а Уайт не сразу поняла, что именно произошло.

Лорд Тьмы не только начал кормить ее (причем весьма недурно), но и пожелал приятного аппетита? Это точно он? Почему? И, главное, зачем?

— Спасибо? Либо это хитроумный план, либо ты сошла с ума, девочка! — прошипел из угла Авалон.

— Он мог нас убить. Мог мучить.

— Ты его оправдываешь.

— Нет, вовсе нет, просто все могло быть хуже.

Уайт подползала к подносу, вдохнула полной грудью, жмурясь от запаха горячей еды. Такой вкусной, как будто приготовили в Алфее.

— Ты понимаешь, что он нас схватил и держит в плену? Он чудовище. Никаких могло быть и хуже. Этого вообще не должно было случиться.

— Профессор, вы хотите есть? Тогда не тратьте силы на упреки, а берите ложку.

Если бы в камере не царил мрак, Уайт бы заметила полный жалости взгляд Авалона. Но она лишь думала о том, что в Даркаре сохранилась крупица простого человеческого и что через нее можно повлиять на лорда Тьмы.

* * *

В лаборатории кипела работа, причем до того плодотворная, что Палладиум отменил дополнительные занятия для первого курса, а я потирала ноющую спину и вспоминала жалобы бывшей одноклассницы, поступившей на химический факультет.

Эльф назвал наш опыт «Синтезом ромбических кристаллов Энтрийской соли с гранецентрированной решеткой», я назвала самым большим котом в мешке в моей жизни.

Вообще Гриффин дала тонкую методичку. Я даже удивилась, что рецепт такой секретной штуки помещается на обычный лист бумаги. Но реальность оказалась коварной: чтобы получить эту ересь необходимо собрать реагенты, которые в свою очередь готовятся в несколько стадий.

Учитывая, что опыта в приготовлении кристаллов у нас не было, решили делать три параллельных синтеза.

Рецепт требовал точности. На огромных, допотопных весах, которые представляли собой стеклянный ящик с чашами, я взвешивала массы до четвертого знака после запятой. Весы подкручивала до равновесия целой системой рычажков, и от каждого движения чаши так и норовили взять закачаться, испортив тем самым измерение! Приходилось ждать и только потом продолжать взвешивание.

Зато Палладиум порхал. Он летал между вытяжным шкафом, плитой и фильтрами. Его настолько завлекла наша работа, что мы просидели без перерыва до самого вечера. Пропущенный ужин эльф благоразумно вернул мне тарелкой вкусных фруктов типа нашего земного манго и горстью печенья, подозрительно похожего на овсяное.

— Посмотрите, уже появились первые кристаллы, — воодушевленно протараторил эльф, показывая мне чашку Петри, по крайней мере так она называлась у меня на родине. — Уже через три дня можно собирать.

— Это же промежуточный продукт, я правильно понимаю?

На стекле плескалась светло-зеленая жидкость, в которой плавали… Как там профессор сказал? Центры кристаллизации? В любом случае они были красивого мятного оттенка, чем подкупили мою грешную душу.

— Да-да, один из. Вон в той чашке кристаллизуется второй компонент, ему потребуется чуть больше времени. Думаю, через неделю мы сможем их растопить и смешать. После этого снова поставим на кристаллизацию.

— И это уже будет то, что нужно?

— Если получится.

Я вздохнула. Сложно однако. А ведь в методичке еще написано тщательно соблюдать условия: температуру, давление и не допускать размешивания во время образования.

— Надеюсь, у нас с вами все получится. А как чувствует себя профессор Авалон?

Палладиум несколько покраснел.

— Идет на поправку.

— Я заметила, что он гуляет по ночам. Причем весьма активно.

— Анна, я знаю о ваших подозрениях, — как можно аккуратнее сказал эльф. — Но Авалон величайший маг, один из лучших. Его присутствие честь для всех нас. Если он посчитал нужным ослушаться моих рекомендаций, значит, так нужно.

— А если это не он? Неужели не найдется ни одной твари, что сможет его изображать?

— Например? — наклоняясь чуть ближе, уточнил Палладиум.

Я к своему стыду вспомнила лишь крылатую расу из книги