Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

Моя голова поворачивается, так что мы оказываемся нос к носу. Губы соприкасаются с ее губами, мои глаза смотрят в красивые сиреневые. Мы оба резко втягиваем воздух. Ее густые ресницы трепещут, ее язык высовывается, чтобы облизать губы, ловя при этом мой. Моя рука взлетает вверх, пальцы впиваются в ее щеки, место соединения большого и указательного пальцев сжимает изгиб ее подбородка.

— ТСССС, это все сон. Ты просто спишь, принцесса. — шепчу я ей в губы. — Позволь мне позаботиться о тебе, иди обратно спать. — тихо выдыхаю и продолжаю трахать ее пальцами.

Мы тяжело дышим, она удерживает мой пристальный взгляд, пока я обхватываю ее пальцами, прижимая кончики к тому месту, которое быстро сводит ее с ума. Поппи выгибает шею настолько, насколько я ей позволяю, шире раздвигая ноги, неряшливые, влажные звуки ее влагалища, когда мои пальцы входят в нее и выходят, доводят меня до исступления.

— Райден. — выдыхает она, мое имя у нее на языке, ее губы касаются моих.

Я едва могу дышать, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, ее стенки сжимаются все туже и туже. Ее бедра начинают дрожать, она тяжело дышит мне в рот, и я больше не могу сдерживаться.

— Ты хочешь этого, принцесса? Ты хочешь, чтобы я трахал тебя пальцами? Тебе от этого хорошо? — она бьется в моих объятиях, и это не отторжение. — Твоя жадная маленькая киска так сильно вбирает мои пальцы, что ты их, блядь, можешь сломать. Я не смогу играть в хоккей до конца сезона, ты этого хочешь, да? Я полностью в твоем распоряжении.

Затем она стонет, ее руки наконец, наконец опускаются на мои плечи, ее ногти впиваются в мою кожу.

— Ммм, тебе это нравится, принцесса? Мои пальцы возбуждают эту прелестную маленькую киску. Так чертовски неаккуратно для меня.

Я стону, когда ее ногти сжимаются сильнее, мой член становится невероятно твердым, у меня кружится голова. И я больше не могу терпеть, не могу ждать, не могу сопротивляться. Мой рот обрушивается на ее, сминая ее губы до зубов, когда я добавляю третий палец, двух уже достаточно, но трех, три — это слишком много. Она всхлипывает напротив моих губ, приоткрывая рот, и я немедленно проникаю своим языком внутрь, переплетая его с ее.

— Умоляй меня. — выдыхаю я, переводя взгляд с нее на меня. — Умоляй меня, черт возьми, позволить тебе кончить.

И, словно во сне, она поет:

— Кинг, Райден, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить.

— Чертовски хорошая девочка. — прохрипел я, покусывая ее губы, облизывая ее рот.

Поппи вскрикивает у меня во рту, и я жадно глотаю каждый звук, который она издает, когда кончает. Ее влагалище сжимается, пульсирует, сжимается, тянет и толкается, пока я продолжаю трахать ее своими пальцами. Она выдыхает мне в рот, наши груди вздымаются, я замедляю движения, высвобождая безымянный палец, чтобы продолжить лениво поглаживать ее внутренние стенки. Она дрожит вокруг меня, бедра подрагивают, дыхание учащенное, сердце сильно колотится.

Наш поцелуй медленный. Ленивое скольжение моего языка по ее, поглаживание, кружение, ласка. Я целую ее так, как никогда больше не смогу.

Осторожно я высвобождаю пальцы, разделяя наши рты, поправляю ее трусики, прикрывая ее спину одеялом. Ее глаза открыты, веки тяжелеют, и я больше не могу выдерживать ее взгляд. Я целую ее в губы, отпускаю ее лицо, провожу пальцами по ее глазам, и она закрывает их, как будто я тоже нуждаюсь в ней.

Я убираю волосы с ее лица, прижимаюсь губами к ее лбу.

— Ты спишь, Поппи. — шепчу я ей в теплую кожу, вдавливая слова в ее плоть.

Она вздыхает. Когда ее дыхание становится глубже, я выпрямляюсь, склонившись над ней. Смотрю сверху вниз на ее хорошенькое личико, на напряженные складки между бровями.

— Сладких снов, принцесса. — она не слышит меня, когда я выхожу из комнаты, изо всех сил прикрывая дверь.

Я прохожу немного по коридору, убеждаясь, что все еще вижу ее дверь, останавливаюсь, упираюсь ногой в стену, облизываю и посасываю пальцы, ощущающие ее вкус, и продолжаю наблюдать, пока Линкс не возвращается.

Глава 29

ФЛИНН

— И что же он сказал? — тихо спрашиваю я, поднимая глаза из-под черных ресниц.

В комнате полумрак, как всегда в моем офисе, но мой взгляд не отрывается от нее сквозь тени между нами.

Поппи нервно сжимает руки на коленях, переплетая изящно накрашенные пальцы, как она всегда делает, когда из-за чего-то нервничает. Мы разговариваем уже несколько недель, приближаются весенние каникулы, и каждый раз, когда она приходит в мой офис, она выглядит все хуже. Более уставшая, более напряженная, словно вся тяжесть мира легла на ее очень хрупкие плечи.

Я знаю, что парни издевались над ней, отталкивали ее, заставляли ненавидеть их, бояться. Только этим утром они выпустили видео, где она в душе, и с моей помощью коридоры колледжа увешаны ее обнаженными фотографиями. Для меня это здорово, в последнее время она проводит со мной больше времени. И мои сеансы с ней — всего лишь вишенка на торте.

Я люблю разбирать красивые вещи.

У этих парней жестокие планы в отношении этой девушки, они собираются давить на нее так сильно, что она может не вернуться после сегодняшней ночи, по крайней мере, целой и невредимой. Она оставит попытки заставить Техас работать на нее и сбежит домой к своему папочке. Сломленная, оскверненная, разоренная.

Я не знаю, почему она до сих пор не ушла, учитывая то подлое дерьмо, которое они с ней творили. По большей части это мелочи, ну, все, кроме Линкса. Он действительно усилил свою гребаную игру, даже я был удивлен.

Кстати, об этом:

— Расскажи мне о двери. — тихо подбадриваю я, меняя вопрос, ожидая, что она вздрогнет, я знаю, что это произойдет.

Последние шесть недель она сидела со мной в этой комнате по часу в день, пять дней в неделю, потому что это одно из условий ее зачисления.

Но сегодня все по-другому.

Сегодня суббота.

И она сидит со мной…

Она вздрагивает, как я и ожидал, от моего вопроса. Дрожь пробирает ее изнутри, плечи подергиваются, она качает головой, делает почти беззвучный вдох, который я бы пропустил, если бы не был так внимателен. Как будто я чувствую это в своей собственной груди, острое и неприятное.

Я зациклен на ней, на игре с ней. Я наблюдаю за каждым ее вздохом, каждым звуком, каждым словом, за каждой гребаной секундой ее существования. Через камеры, когда я не могу следовать за ней