Дорогами Империи - Катерина Крылова

— И где это ты видела перевертыша после оборота? — выразительно поднял он одну бровь.

— Пока это секрет, но, думаю, скоро о том, что раса возрождается будет известно по всей Империи, — я не считала это чем-то тайным. Такое шило в мешке долго не утаишь.

— Странная ты все же, — произнес маг.

Тем временем мы устроились за столом внизу и подозвали подавальщицу. Девушка, не та же самая, которая нашла труп, выглядела несколько испуганной, но заказ приняла с профессиональной улыбкой.

— Позови-ка нам хозяина, — попросил Рейф, — скажи, что есть серьезный разговор.

— Сделаю, господин, — кивнула та.

Трактирщик появился спустя пару склянок. Нам даже заказ принести не успели. Рейф сразу попросил его присаживаться. Тот, оглянувшись на столик у окна, который постояльцы остерегались занимать, горько вздохнул и присел на лавку.

— Вы ведь о Томе хотите поговорить?

— Не только, — мы решили, что разговор будет вести Рейф, а я, если что, вставлю свои пару медек. — Нам еще интересно, кто утром вызвал стражу и сыскаря, например.

— Дык, я мальчишку кухонного послал за стражей. А сыскаря, наверное, они и кликнули.

— Вот так, не зная еще, что точно случилось?

— Господин, клянусь всеми богами, я только за стражей.

— А сыскаря этого знаешь?

— Нет, впервые видел, но я раньше с магическим сыском и не сталкивался, — трактирщик был несколько испуган и озадачен такими вопросами.

— У кого кроме тебя есть ключи от внутреннего замка и от комнат постояльцев?

— Да у нас все ключи за стойкой висят. Мало ли когда понадобятся, бегай и ищи их.

— Покажи, — Рейф поднялся и я вслед за ним.

— Вот туточки у нас все, — мужчина провел нас в святая святых — за барную стойку. Здесь в небольшой ниже были вбиты гвоздики, на которых висели разноразмерные ключи. Над каждым гвоздиком были вырезаны номера, видимо, комнат или буквы, типа, В.Д. или К., или З.Д. Что значило «входная дверь», «кухня», «задняя дверь» или «задний двор».

Все ключи были на месте, кроме одного под номером «5». Было бы удивительно, если бы он был не от моей комнаты.

— А этот куда делся?

— Понятия не имею, — развел руками трактирщик и внезапно заорал так, что я подпрыгнула, — Галка! Подь сюды!

Из кухни появилась та самая подавальщица, что нашла утром труп.

— Чегой? — а глаза испуганные-испуганные.

— Куда ключ от пятой делся?

— А я почем знаю? — набычилась та.

— А кто вчера его брал, чтобы там постельное поменять?

— Дык, да, сейчас. В фартуке забыла… — та развернулась и кинулась на кухню.

— Стоять! — заорала я и кинулась за ней. Белье мне вчера никто не менял, а вот окно кто-то открыл!

Поймать я ее успела рядом с дверью заднего хода. Как и в «Снежных волках» здесь из кухни вела дверь на задний двор. Схватила за юбка, да девушка крутанулась на месте и попыталась меня ударить. Не по-женски, а кулаком в лицо, точно зная куда и как бить. От кулака я увернулась, но юбку из рук выпустила и та, толкнув дверь, выскочила наружу и тут же растянулась на снег, неловко подвернув ногу.

— От меня еще ни одна баба не сбежала, — победно ухмыляясь показался в дверях Рейф.

Действительно, убежать от земляного мага сложновато: то почва под тобой разъедется, то холмик под ногу подвернется…

— А ну или сюда, краса, поговорим. Да не вой ты, ничего там страшного с твоей ногой нет. Хочешь Рина посмотрит? Она у нас мастер, — продолжал ухмыляться маг, за шкирку вздергивая девицу на ноги и подталкивая обратно в трактир.

Та шла прихрамывая и подвывая. Рейф не стал устраивать представление в общем зале трактира и сопроводил ее наверх. Льен было удивился, когда мы появились на пороге в сопровождении рассопливившейся девки, но потом понятливо хмыкнул и опять уткнулся в книгу. Мда, этого сейчас точно не оторвать, прав был земляной. Он, тем временем, толкнул подавальщицу на кровать и цикнул, чтобы перестала хныкать.

— Рассказывай, — отдал он приказ. Я скорее догадалась, чем почувствовала, как маг что-то кастанул на девушку.

— Меня зовут Гала, я родилась в Лесодаре, мама нас одна рОстила, работаю в господина Бреха подавальщицей. Я — девушка честная, себя берегу на приданое собираю, а потому с постояльцами ни-ни… — начала она и замялась.

— Ну разве ж так на приданое соберешь, правильно? — мягко произнес Рейф.

— Ага, — она глубоко вздохнула, — вот и оказываю другие услуги. Разные. Кому записку передать, кому что рассказать, подсказать, за мужем неверным проследить да доложить, на что-то глаза закрыть…

— Или окно вовремя открыть…

— Д-да, — всхлипнула она.

— И кому же ты открыла окно вчера? И почему именно это?

— Потому что там девушка живет. Мужчина, если проснется, мог бы напасть, а с девушкой легко справиться, — она виновато зыркнула на меня.

— Так кому?

— Господин у нас один останавливался пару раз, не знаю как зовут. Дал мне серебряный и попросил открыть окно и сообщить ему какое. Ему неважно было, любое просто.

— Что еще?

— В эль Тому снотворного подлить, чтоб уснул поскорее. Только я не стала тратиться, он итак набрался так, что вырубался сидя! Выморозок ему туда капнула, чтоб покрепчее было и повернее.

— Опиши того, кто дал тебе монету?

— Роста высокого, вот как вы, господин маг, худой, что жердина, одет добротно, дорогое сукно, черное. Лицо… обычное лицо… — она задумалась, а я поняла, что описать черты лица она не сможет. То ли отвод глаз, то ли сам господин неприметный, то ли еще что. — Волосы у него светлые только, почти белые. Он все время в шляпе такой был и волосы под ней, но у него прядка выбилась, я и запомнила.

— Когда он у вас останавливался до этого?

— Впервые-то я не помню, но давно уж, а так то пару седмиц назад и вот вчера приходил, но только вина выпить. Я еще удивилась, что такой дорогой господин, а наше паршивое вино пить пришел.

— Почему дорогой? Из-за костюма?

— У него на пальцах два перстня было с самоцветами. Один яркий такой, синий-синий, а второй молочный. Он так-то в перчатках был, но снял одну, когда отошла, а я и обернись, вот и заметила. Дорогие перстни, мне бы на все хватило…

— Узнать его сможешь?

— Смогу, — закивала она с такой силой, что мне показалась, вот-вот голова отвалится.

— И что с ней делать? — повернулась я к Рейфу.

— По-хорошему бы страже сдать, да сыскарю, — тот даже в затылке почесал, — все же она, как ни крути, соучастница.