Пушистая помощница для злодея - Виолетта Донская

Мужчина снова ударил плачущего сына прямо в лицо, раздался хруст, и из мальчишеского носа хлынула кровь.

– Когда ты был в гостях у эрцгерцога, Джейлан Архонский столкнул тебя с лестницы. Понял? – жестким голосом произнес король, склонившись к нему.

– П-понял… – захлебываясь рыданиями, кивнул мальчик. Из его рук выпала деревянная статуэтка и покатилась по полу.

Толкнув сына к двери, король взял жену за руку и потянул за собой.

– Вейланд, ты знаешь, что делать, – бросил он слуге, перед тем как все трое покинули гостиную.

Бледный темноволосый парень тяжело вздохнул и отошел от меня. Я могла лишь краем глаза наблюдать, как он передвигается по комнате, в которой резко запахло растительным маслом. Раздался чиркающий звук, за которым последовал треск. Парень вернулся ко мне и, подняв с пола, на мгновение обернулся. За столом, который медленно поглощали языки пламени, сидели недвижимые эрцгерцог Архонский, и его жена и неотрывно смотрели на меня.

– Мама! Папа! – надрывно позвала я, но из горла вырвалась лишь тишина.

Слуга вышел из гостиной, унося меня с собой. Закрывшуюся за нами дверь почти сразу охватил огонь, перекидываясь на стены и пожирая многочисленные картины и гобелены.

В поместье кроме нас никого не было, все слуги куда-то исчезли, и в тишине, прерываемой треском разгорающейся мебели, слуга вынес меня на крыльцо, рядом с которым стояла одинокая повозка.

***

Мы находились в старом заброшенном храме, безмолвная пустота которого напоминала ту, что царила в моей собственной голове. Словно пребывая в кошмарном сне, я отстраненно отметила, как бледнолицый парень с красными воспалёнными от слез глазами ставит мое всё еще окоченевшее тело в какое-то углубление. Видела, как он выстраивает передо мной ряды каменных блоков, смазывая их темным раствором. Он шептал непонятные мне слова, и с каждым выражение на его лице становилось всё более нездоровым.

– Простите меня, юный принц, – всхлипнул слуга предателя, когда последний камень закрыл меня от него. – Я не мог ничего сделать.

Его удаляющиеся шаги стали последним, что услышала, прежде чем легкие прожгло огнем, и я наконец потеряла сознание.

***

Очнувшись в непроглядной темноте, хрипло закашляла. Места не хватало, чтобы поднять руки или как-нибудь пошевелиться. В памяти тут же вспыхнули произошедшие в поместье эрцгерцога события и, громко зовя на помощь, я испуганно забилась как рыба в тесных оковах стен. Моментально стало не хватать воздуха.

Снова распахнув глаза, увидела лишь окружавшую меня темноту и громко закричала, но дыхания хватило ненадолго, голову пронзила резкая боль, и я отключилась. Когда пришла в сознание в третий раз, заметила небольшую трещину на уровне глаз. Стоило в нее заглянуть, как всё тело тут же напряглось, в первый миг я решила, что ко мне явилась сама Генесмо. Но присмотревшись, с разочарованием поняла, что это всего лишь её изображение на одной из многочисленных фресок, украшавших стены храма.

– Умоляю, великая прародительница, помоги мне! Вытащи меня отсюда! – молилась я, разглядывая создание с лицом молодой женщины, телом мужчины и змеиным хвостом вместо ног.

В дюжине своих рук Генесмо держала нити, которыми плела бесконечную вселенную, а в каплях, стекавших из ее горящих глаз, зарождались божества, которым предстояло создать новые бесчисленные миры. И вот в одном из них, я молила о спасении. Но прародительница меня не слышала.

Внутренности скручивало от невыносимой боли, пока я затуманенным взглядом смотрела на потрескавшуюся от времени фреску. Пыталась кричать, звать на помощь, но голос мой был до того тихим и слабым, что даже мне с трудом удавалось его различить.

Не знаю, сколько времени прошло, как много раз я просыпалась, чтобы снова сжимать зубы от нестерпимой рези в животе, но однажды, очнувшись, я не ощутила боли. Перестала что-либо чувствовать кроме ненависти, заполнившей до краев сознание. Я научилась почти не дышать, и дольше оставаясь в сознании, развлекала себя мыслями о том, как отомщу убийцам моих родителей.

***

В этот раз я проснулась от странной вибрации во всем теле. Открыв глаза, выглянула через узкую щель. Стены храма дрожали, фреску, изображавшую мифическое существо, рассекла глубокая трещина. Тряска подо мной усилилась, с потолка вдруг упал крупный обломок.

Откашлявшись, я с трудом разлепила веки и обнаружила себя на холодной, пропитанной влагой земле в нескольких метрах от завала. Остатки разрушенного храма окружал темный лес, сквозь плотные кроны деревьев пробирались тусклые рассветные лучи. Увидев их, я тихо всхлипнула.

Покрытая белой известью и каменной крошкой, местами истлевшая, одежда висела на мне неопрятными клочьями. Не утруждая себя попытками отряхнуть с нее грязь, я перекатилась на живот. Поводив пальцами по мокрой траве, поднесла их к пересохшим губам. На мгновение зажмурившись, начала остервенело собирать росу отовсюду, куда могла дотянуться. Наконец, когда рот наполнился влагой, выставила вперед локти и медленно поползла. На то, чтобы подняться на ноги, сил не хватало.

Спустя некоторое время в кустах послышался шорох. Раздался громкий щелчок и прогремел выстрел.

***

Я лежала рядом с двумя мирабами в военной форме. Они не шевелились, а мои руки были местами испачканы кровью.

«Что произошло?» – вяло удивилась я.

Стянув с одного из них куртку, которая оказалась мне на несколько размеров больше, неторопливо поползла дальше. Когда лес накрыла вечерняя темнота, остававшиеся крупицы сил меня окончательно покинули, и я распласталась на земле, раскинув руки.

– Что это ты делаешь? – раздался над головой насмешливый голос.

Подняв голову, столкнулась со взглядом светло-зеленых глаз. Молодой парень заправил за ухо длинную красную прядь и скривил нос, отчего шрам, рассекавший его молодое лицо, уродливо взбугрился.

– Тощий какой, – цокнул он языком.

– П-помогите… – прошептала едва слышно.

– И зачем мне это? – он скептически сложил руки на груди.

– Пожалуйста.

Окинув меня долгим взглядом, красноволосый парень закатил глаза и вздохнул.

– Ладно, мальчишка, так и быть. Идем.

И сделал несколько шагов вперед, махнув мне рукой. Но я осталась лежать на том же месте. Повернувшись, он недовольно выгнул бровь.

– Ну и чего разлегся?

– Не могу… – прохрипела я.

– Что не можешь?

– Идти.

Вздохнув, парень подошел ко мне и, ухватив за ворот куртки, поволок за собой. Обтянутые кожей кости бились о попадавшиеся на пути камни, но я не чувствовала боли. Я всё еще ничего не чувствовала.

***

Красноволосый уложил меня на мягкую постель и стянул чужую куртку. Округлив глаза, разорвал то, что оставалось от моей одежды и скинул на пол.

– Как ты еще жив-то остался, мальчишка? – с беспокойством