Между Пламенем и Тьмой. Академия Пограничья - Лена Бутусова

– Не смей. Называть ее. Так, – крылатый отчеканил ледяным тоном, делая паузу после каждого слова. – Лена моя ученица и…

– Ученица или любовница? – Катарина поинтересовалась ехидно.

– Прости, но это не твое дело, – в голосе Тарлана было раздражение, столь не свойственное командующему.

– Это мое дело, – показалось, или голос Верховной задрожал? – Потому что ты мой любовник.

– Прости, больше нет, – послышался звук удаляющихся шагов, и голос Тарлана прозвучал откуда-то со стороны. – Нужно было сразу сказать тебе. Я больше не могу с тобой…

– Ты занимался с ней любовью в полете! – Катарина опять не дала ему договорить. – Сколько раз я просила тебя об этом, но ты ни разу не согласился! Ты… – она всхлипнула и осеклась.

Снова послышались мужские шаги, шуршание и – женские всхлипы. При должном уровне воображения можно было представить, как Тарлан обнял Верховную, и теперь она плакала у него на плече.

– Так будет лучше для всех. Наша с тобой связь и без того слишком затянулась, – крылатый уговаривал ректоршу Академии, словно та была наивной девчонкой. – Нам вообще не стоило… плодить лишние слухи.

– Ах, не стоило… – всхлипы затихли. – Мне казалось, тебе нравилась эта наша связь.

– Прости, но я больше не могу.

– Кому рассказать, командующий Тарлан – импотент, – Катарина со злостью процедила сквозь зубы. – Он не может.

– Ты знаешь, почему я не могу, – снова тон крылатого стал ледяным.

– Чушь! Не верю! – а Верховная наоборот взвизгнула.

– Ты же сама видела, как отступила Тьма. Это наш шанс остановить ее навсегда.

– Нельзя остановить Тьму, – Верховная проговорила уже спокойнее, безапелляционно. – Нельзя наполнить Пустоту. Для этого пришлось бы скормить ей все Негасимое Пламя целиком, и тогда наступил бы конец. Всему конец. Скажи, ты этого добиваешься? Чтобы настал конец? Чтобы везде воцарилась Пустота?

– Ты же прекрасно знаешь, что нет, – голос командующего был спокоен, но в нем звенел металл. Еще чуть-чуть, и сорвется на крик.

– Нет? Ты же один из них… Одна из тех тварей Пустоты, что пожирают наши земли – один мир за другим.

– Ты знаешь, что я не такой…

– Я все поняла теперь, – снова Катарина не дала мужчине договорить. – Разгадала твой коварный план, но ничего… Я не позволю тебе. Я защищу Пограничье… от тебя!

Послышался удаляющийся стук каблуков – Катарина вышла вон.

На какое-то время меня окутала полная тишина – густая и плотная. Затем на лоб легла прохладная мужская ладонь, и морок отступил. Муть в голове и перед глазами развеялась, и я проснулась окончательно.

Тарлан сидел на краешке моей кровати, положив руку мне на лоб, и обеспокоенно хмурился. Увидев, что я открыла глаза, он улыбнулся и убрал руку:

– Проснулась?

– Наверное. Я теперь уже ни в чем не уверена, – я попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка вышла кривой. – Здесь… кто-то был еще, кроме тебя?

– Да, Катара. Она тебя в чувство приводила, – крылатый неопределенно махнул рукой куда-то в сторону.

Я обвела глазами комнату, в которой находилась. По воздуху струился уже ставший привычным запах лекарств и бинтов, вокруг царило ощущение благости и покоя.

– Только она? – я недоверчиво вскинула брови.

Тарлан хмыкнул и отвел глаза:

– Катарина заходила тебя проведать.

– Какая честь, – я фыркнула и скривилась, прекрасно помня все содержание их разговора с крылатым. – Почему я в лазарете?

– Потому что я предупреждал, что ты еще не готова, – мужчина едва заметно вздохнул. – Для тебя моей магии оказалось слишком много.

– Но тебя это все равно не остановило? – я спросила с лукавой полуулыбкой, думая подразнить крылатого, но он на мое кокетство не отреагировал. Словно не услышал.

Тарлан сидел совершенно потерянный, опустив голову, свесив руки между коленями. Его черные крылья, что обычно горделиво вздымались за его спиной, сейчас жалко обвисли до самого пола.

– Понимаешь, Лена… Мне непросто бывает держать под контролем мою Пустоту, но я должен был показать тебе…

– Должен? – слово неприятно царапнуло слух.

– Тебе нужно было мое утешение, – он кивнул.

И вот эта фраза не просто оцарапала, она продрала мое сознание до самого основания. Я даже села в кровати, несмотря на слабость и головокружение:

– Что?!! Нужно – утешение? Ты что, пожалел меня, что ли?

Тарлан промолчал. А я, наоборот, завелась:

– Я тебе кто? Занятный питомец, которого нужно обихаживать? – в памяти так некстати всплыло обидное прозвище, данное Верховной.

– Ты моя ученица, моя…

Но я не слышала крылатого, внезапная обида притупила мой слух:

– А тебе? Тебе самому ничего не было нужно?

Тарлан не смотрел на меня. Проговорил нехотя, словно утверждая свой собственный  приговор:

– Мне нужно было обуздать Пустоту, не подпустить ее к Академии прошлой ночью. И вместе мы с этим справились. – Он поднял голову. На миг в его взгляде сверкнуло воодушевление, – Мы дополняем друг…

Благостную тишину лазарета прорезала звонкая пощечина. Я никогда в жизни ни на кого не поднимала руку, вообще не думала, что смогу сделать такое. Но вот же, влепила от всей души звонкую оплеуху единственному мужчине, который ее не заслуживал.

Тут же легла обратно в кровать, отвернувшись к стенке и натянув одеяло до самых ушей, только чтобы его не видеть.

– Уйди, пожалуйста.

Крылатый коснулся моего плеча, но я сбросила его руку.

– Не трогай меня, пожалуйста.

– Хорошо. Я вернусь, когда тебе станет лучше. И когда… – он замешкался, – ты снова захочешь говорить со мной.

И вышел, ритмично чеканя шаг. А я расплакалась, уткнувшись в подушку.

Проплакала я довольно долго. От обиды на Тарлана и на Дениса, от злости на Верховную и на саму себя. Причем, на кого я злилась или обижалась больше, мне было совершенно непонятно. Зато было очень жалко себя. Вот уж точно, я чувствовала себя брошенной и никому не нужной – даже крылатому.

Даже собственному Ангелу-хранителю!

Ему не нужна была я сама, ему нужна была какая-то моя гипотетическая сила, о существовании которой я узнала каких-то пару дней назад. Которую я совершенно не понимала и даже толком не чувствовала. Зато Тарлан, судя по всему,