Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

ничего так сильно он не хотел, как войти в нее. Но она также знала, что не сможет с этим справиться, и Каспен, конечно, тоже это знал. Его долгом было заботиться о ней — задавать темп и обеспечивать ее безопасность. Она верила, что он серьезно отнесется к долгу.

Они были на полпути к цели.

— Поцелуй меня, — прошептала Тэмми, отчаянно желая большего.

Каспен поцеловал ее.

Она раздвинула ноги так сильно, как только могла, напрягаясь, чтобы принять его, делая все, что в ее силах, чтобы впустить его полностью, чувствовать его так глубоко, как он хотел чувствовать ее.

Наконец-то пришло время.

Их мысли были настолько переплетены, что Тэмми не знала, был ли это ее голос или его, произнесший всего одно слово, когда он полностью погрузился в нее.

Наконец-то.

Это было завершение круга, начавшегося в ту ночь, когда он впервые приснился ей. Этому всегда было суждено закончиться здесь. Все дороги вели к нему.

Медленно, с предельной осторожностью Каспен вытащил член.

Затем он снова вошел внутрь.

Она ахнула, когда он установил ритм, обучая ее этому последнему акту, узаконивая их связь каждым уверенным толчком. Она приняла его охотно, упиваясь каждым дюймом. Она посмотрела ему в глаза — глаза, которые были чернее морского дна. Эти глаза видели столетия жизни.

Теперь они видели ее.

— Тебе хорошо? — прошепталаТэмми.

Это было единственное, что она хотела знать с того момента, как встретила его. По тому, как он обнял ее, она знала его ответ. Но вместо того, чтобы сказать это вслух, Каспен послал в сознание Тэмми ошеломляющую волну одобрения. Он проникал в нее несколькими способами, его сознание обвивалось вокруг нее, как виноградные лозы на дереве.

Тэмми. Тэмми. Тэмми.

Только ее имя. Снова и снова.

Он говорил это так, как будто никогда не мог произнести достаточно — как будто он заземлялся в этот момент, прямо там, с ней. Тэмми никогда раньше не была так обожаема. Радость Каспена передавалась от его тела к ней бесконечным потоком. Она не могла поверить, что была источником такого восторга. Он не хотел ничего и никого, кроме нее.

Все то время, пока он учил ее, как соблазнить принца, он сам учился тому, как соблазнить ее. Он знал все о ее теле; он знал, как и где ей нравится, когда к ней прикасаются, и как долго это делать.

И она тоже узнала это.

За неделю занятий Каспен научил Тэмми понимать свое тело так же, как его. Она знала, что если выгнет шею, его ноздри затрепещут, когда он вдохнет ее аромат. Она знала, что если сдавит ему горло, он сдавит ее в ответ.

Каспен. Каспен. Каспен.

Она повторила его имя, показывая ему, что его радость была взаимной — показывая ему, что они нерушимы. Каспен целовал ее, пока трахал, его язык двигался так, словно был создан для танца с ее языком. Она поняла, что он что-то скрывал от нее. Он был так хорош в сексе. Невероятно хорош. Столетия тренировок превратили его в своего рода интуитивного зверя — зверя, который точно знал, как ее трахнуть.

Он менял позы, показывая ей все, как они могли бы быть друг с другом. Сначала он сел на колени, приподняв ее бедра, чтобы видеть, как она принимает его член. Затем он вернулся к ней, закинув ее ноги себе на плечи, так что они оказались переплетенными, как кусочки головоломки. Это было невероятно интимно; они были так близко, что Тэмми могла видеть ее отражение в его зрачках. Она застонала, когда он скользнул в нее и вышел из нее, его член был невероятно твердым, а темп таким же ровным, как приливы и отливы.

Тэмми потеряла всякое представление о времени. В покоях Каспена не было окон, и невозможно было сказать, прошли часы или минуты. Как раз в тот момент, когда она думала, что больше не может, Каспен послал ей настойчивую волну своего желания, которое было в десять раз сильнее ее собственного. Она не могла поверить, что оказывает на него такое воздействие. Она всегда знала, что ему трудно сопротивляться ей, но теперь, когда она была в его мыслях, она точно увидела, каково ему быть с ней таким образом.

Каждый звук, который она издавала, приводил его в неистовство. Он искал удовольствия в ее удовольствии. Он так долго ждал этого, и теперь она, наконец, была там, обтягивая собой его член, полностью в его распоряжении. Он никогда не хотел отпускать ее.

В конце концов Каспен скользнул руками вверх по ее бедрам, поворачивая ее на бок. Теперь он был позади нее, раздвигая коленом ее ноги, чтобы дать пальцам доступ к клитору. Тэмми ахнула, когда он прикоснулся к ней и трахнул ее одновременно. Это было все, о чем она мечтала, и даже больше. Это был рай, простой и понятный.

Они оставались так долго — дольше, чем Тэмми считала возможным. Без сомнения, Каспен мог сказать, как сильно ей это нравилось. Ее влага была на его члене, на пальцах, на простынях. Она не смущалась; она знала, что это именно то, чего он хотел. Каждые несколько минут он подносил пальцы ко рту, чтобы попробовать ее на вкус, прежде чем прикоснуться к ней снова.

Как только она почувствовала, что ее оргазм начал нарастать, Каспен развернул ее. Они оказались лицом друг к другу на матрасе, и какое-то мгновение он просто смотрел на нее. Он не произнес ни слова — ни вслух, ни в ее мыслях. Но Тэмми видела все, что он чувствовал, так ясно, как если бы он сказал ей об этом сам. Она видела, как много весь этот вечер значил для Каспена — сколько удовольствия доставляло ему видеть ее такой: уязвимой, обнаженной, распростертой перед ним. Она была вся его.

Каспен потянулся к ней.

На этот раз все произошло быстрее, чем раньше. Тэмми едва могла дышать, но это не имело значения. Она знала, что за этим последует; она знала, что они почти на краю.

Кожа Каспена горела. Дым вернулся, запутавшись в волосах Тэмми и обжигая ее спину. Она была мокрой от пота, но это не имело значения, он тоже был мокрым.

Оставалось спросить только об одном.

Вместе?

Реакция Каспена была идеальным отражением ее реакции.

Вместе.

Нити их сознания соединились в единый поток, устремляясь к своему неизбежному завершению. Они и раньше кончали вместе, но не так — не тогда, когда он был внутри нее. Если