Ведьма. Право на любовь - Татьяна Андреевна Зинина

Но когда, отдышавшись, я открыла глаза… оказалось, что мир на месте, стены и потолок тоже, даже Бран со мной. Но вокруг нас всё ещё витали разноцветные всполохи энергий – те самые магические потоки, которые я теперь отчётливо видела и которые никуда не собирались исчезать.

Глава 20. Договор с самим собой

Бран

Я проснулся рано. За окном только начал разгораться рассвет, до подъёма оставалось не меньше часа, но засыпать снова совсем не хотелось. С куда большим удовольствием я лежал и смотрел на спящую рядом Магнолию, а нутро всё сильнее скручивало от щемящей нежности.

Пора признать, что эта девушка стала для меня не просто особенной, а заняла в моей жизни очень важное место. И дело не в том, что мы с ней спали вместе, нет, хотя такого умопомрачительного секса у меня точно никогда ещё не было. Я впервые настолько потерял голову, так всецело отдался своим эмоциям, что позабыл обо всём на свете. Ночью мы с Мегги занимались не сексом, а любовью. И теперь я понял, насколько велика разница между этими понятиями. При первом – в процессе участвуют только тела, а во втором – и тела, и души.

Чем лучше я узнавал Магнолию, тем сильнее тянулся к ней. Да, пытался этому сопротивляться, поначалу воздвигал между нами стены, даже пробовал пугать её, но… не сработало. Её внутренний свет с лёгкостью сжигал все выстроенные мной баррикады и оборонительные укрепления. И чем больше она проникала в мою жизнь, тем сильнее её меняла. Не специально, даже не своими руками, казалось, мир начинает меняться рядом с ней. Становится таким, как ей хочется.

Я и сам не заметил, как стал доверять Магнолии. Это я-то! Я, который даже самому себе иногда не верил! Никому не верил! А перед этой девчонкой раскрылся, как миленький. И она приняла меня таким, какой есть. Со всеми недостатками, тёмным прошлым, непонятным настоящим и туманным будущим. Она понимала меня, как никто другой, и тянулась ко мне едва ли не сильнее, чем я к ней.

Но даже сейчас, после проведённой вместе ночи, после всех наших ласк и поцелуев, я запрещал себе называть её своей. Как ни крути, а её мир – чист и светел, в то время, как мой давно погряз во мраке. Она сильнейшая из ведьм, хранительница равновесия, абсолют, а мой образ жизни никогда не был правильным. Её дома ждёт семья: отец, мать, сёстры… а у меня с семьёй всё сложно.

Но даже осознавая это, я чётко понимал, что не стану отказываться от Мегги. Что бы ни говорил, как бы ни заявлял, что хочу вернуться в империю, теперь мне самому стало предельно ясно одно: никуда я без неё не уеду. И пусть это эгоистично, пусть она достойна лучшего мужчины, но… отступать я не стану.

– Доброе утро, – проговорила Магнолия, распахнув длинные светло-коричневые ресницы.

Её глаза светились мягкой зеленью, во взгляде сияла спокойная нежность, а на припухших губах царила улыбка. Я не сдержался, подался к ней, легко поцеловал и снова лёг рядом.

– Доброе, – ответил ей, откровенно любуясь такой милой ведьмочкой. – Как спалось?

– Прекрасно, – она потянулась ко мне рукой, легко провела кончиками пальцев по моей щеке и улыбнулась шире. – Колючий. У тебя щетина.

Я дотронулся до подбородка и с удивлением осознал, что она права. Но что это значит?

– Ты отменила своё колдовство? – спросил я.

– Нет, ничего не делала. Оно само как-то слетело. Странно. Надо будет спросить у наставницы. А ещё…

Мегги посмотрела куда-то чуть выше моей головы и переместила туда руку. Водила ею по воздуху, чуть хмурилась, а потом и вовсе села. Одеяло сползло, открыв мне обзор на красивейшую полную грудь, ничем не прикрытую, и стало всё равно, что за манипуляции Магнолия там производит. Конечно, я коснулся таких манящих холмиков, но Мегги даже не смутилась.

– Бран, подожди немножко. Полежи, пожалуйста, спокойно.

– Что ты там увидела? – спросил я, решив послушаться, тем более, когда так вежливо просят.

– Твою ауру. Она красивая. Но кое-где есть разрывы. Я пытаюсь их соединить, но они не хотят скрепляться. Будто не хватает какого-то важного кусочка. И я вижу вашу с Таем связь. Она крепкая, но тоже порядком потрёпана.

– То есть, хочешь сказать, что начала видеть потоки? Вот так, после первого же раза? – я приподнялся на локтях и посмотрел ей в глаза.

– Да, – Мегги счастливо улыбнулась. – Они очень красивые. Такие яркие. И мир с ними выглядит иначе, интереснее, полнее. И… не знаю, как ты к этому отнесёшься, но между нами с тобой тоже теперь есть связь. Это не ниточка, а скорее, канат из энергий. Он кажется очень крепким. Не знаю точно, что это означает.

Я повалил её на подушку и навис сверху. Смотрел в такие яркие зелёные глаза, которые сейчас по-настоящему горели, и не мог отвести взгляда.

– Ты вчера сказала, что ты только моя, – напомнил я ей.

– А вокруг бушевали энергии, – кивнула Мегги. – Наверное, для них это прозвучало как клятва. Не знаю, Бран. Нужна информация.

– Хорошо, поищем, – я кивнул и всё же поцеловал её в губы. Она ответила с энтузиазмом и даже сама обняла меня за шею и притянула к себе.

В общем, поцелуи быстро стали куда более горячими, а одежды на нас с прошедшей ночи и так не было. Поэтому утро получилось крайне активным и до умопомрачения приятным. Правда, на завтрак мы едва не опоздали.

Потом я проводил Мегги до её аудитории, быстро коснулся губами её губ и, когда она скрылась за дверью, отправился на свою лекцию. Настроение было зашкаливающе-восхитительным, казалось, за спиной появились огромные крылья, а сердце пело что-то оптимистично-счастливое.

И всё было просто восхитительно, пока после второй лекции я не решил пообщаться с Алексис. Вот уж кто всегда умел мастерски ронять любого с небес на землю.

***

– Хорошо, что ты пришёл, – сказала Лекса, когда я появился в подземной библиотеке. – Нужно обсудить некоторые моменты.

Она лежала на диване и что-то выискивала в толстой старой книге. Рядом высилась стопка таких же талмудов, а на столе валялась исписанная до середины тетрадь.

– Я тоже хотел поговорить с тобой, – ответил я, садясь в кресло напротив неё. – Лекса, прости, но в краже артефактов я участвовать не буду. Аванс тебе верну в ближайшие дни, если хочешь, выплачу и компенсацию за отказ.

На её губах появилась холодная усмешка. Алексис одарила