Соучастники в любви - Луна Лу

– Раньше ты не пропускала уроки из-за таких мелочей… – Она задумчиво постукивает указательным пальцем по ножке бокала с красным вином. – С тобой всегда было сложно, Изи, но единственное, с чем у тебя не было проблем, – это учеба.

Упрекнуть и похвалить одной фразой? Наверное, только Рейли так может.

– Я наверстаю, – уверенно отвечаю я.

Молчание вновь заполнило комнату, и я могу слышать, как работает холодильник и как где-то на улице лает соседская собака. Несмотря на напряженность между нами, я радуюсь, что оказалась сегодня дома.

– Мне казалось, что я давно выбросила эту футболку, – тетя кивает на меня.

После душа я надела первую попавшуюся тряпку из своего шкафа. Ей оказалась майка-поло темно-зеленого цвета, на несколько размеров больше моей обычной одежды, с какой-то вышитой эмблемой на груди.

– Ты собиралась, – припоминаю я события десятилетней давности. – Но мне настолько понравилась вышивка, что я попросила отдать футболку мне. Это так глупо…

– Ох, точно. – Кивнув, она коротко улыбнулась. – Ты тогда еще загорелась идеей научиться вышивать.

– Ага, и на то Рождество ты подарила мне какой-то детский набор для вышивания, – с неожиданной для себя теплотой в голосе говорю я.

– Нет-нет, я напутала, и это оказался набор для вязания, – смеется тетя, и ее серые глаза на мгновение вспыхивают. – Но ты не заметила разницы.

– Точно. И связала тебе тот дурацкий желто-оранжевый шарф, – усмехаюсь я, вспомнив свое детское творение.

Да, было немало счастливых моментов в моем детстве с Рейли. Но чем старше и своевольней я становилась, тем чаще происходили наши стычки. Элайза была связующим звеном между мной и тетей. Она словно держала нашу маленькую семью вместе. Но без Элайзы… Мы с Рейли будто чужие друг другу. Некоторые семьи сближает общее горе, но не в нашем случае. Каждая из нас скорбит по-своему.

Все же я благодарна тете за то, что она меня вырастила. Так или иначе, она могла нарушить обещание, данное отцу и отправить меня в какую-нибудь приемную семью. Но она этого не сделала. И чувство благодарности только усиливает скребущее в глубине души чувство вины: я снова вру ей, после всего, что она сделала для меня.

Поглаживая кончиками пальцев рельеф вышивки на майке, рассматриваю круглую эмблему. На белом фоне красная надпись: «Emerald Furniture Factory». Какое-то незнакомое название.

– Что это значит? – интересуюсь я.

– Это название мебельной фабрики. Она закрылась лет сто назад.

– Здесь? В смысле, в Хеджесвилле? – удивляюсь я.

Не слышала об этом прежде. Хеджесвилль всегда мне казался каким-то безжизненным. Сложно поверить, что в этом городе могли что-то создавать.

– Ага, в восточном районе… – задумчиво произносит тетя, и я замечаю, что блеск в ее глазах снова потухает. – Но предприятие закрыли лет десять назад. Фирма вроде как обанкротилась. Очень многие тогда остались без работы. Восточный район, можно сказать, жил благодаря этой фабрике. А потом… – она многозначительно помолчала, – ты и сама знаешь, в какую помойку превратилось это место.

Ничего себе. Неужели когда-то восточный Хеджесвилль был нормальным? А что, если отец Нейтана тоже потерял работу на той фабрике? Поэтому он был таким? Жизнь Нейтана пошла под откос из-за того, что закрылась какая-то чертова фабрика?

Но почему я снова думаю о Дивере?!

– И откуда у нас эта футболка? – попыталась отвлечься я.

– Бенджамин… – едва заметно поморщившись и потерев пальцем переносицу, отвечает тетя, – отец Элайзы работал на фабрике.

Ох, не стоило мне спрашивать. Мы с Рейли никогда не обсуждали ее бывшего мужа. Они расстались еще до того, как тетя взяла меня под опеку. Я не знала его лично. Все, что мне было известно об этом человеке из коротких ответов Элайзы, – это имя и то, что он бросил Рейли с маленькой дочкой на руках. Поначалу он даже помогал материально и изредка навещал Элайзу, но через несколько лет совсем перестал появляться. Для Рейли, должно быть, это больная тема. А я, ничего не понимая, помешала ей выбросить эту несчастную футболку как напоминание о бывшем, и теперь сижу в ней прямо перед тетей.

Я молчу, не зная, что сказать. Любой вариант сейчас кажется неуместным. И, хотя наши ситуации несравнимы, теперь я понимаю, каково это – когда тебя бросают. Но вряд ли Рейли захочет обсудить со мной расставание с бывшим мужем. Да и я не могу поделиться с ней моими переживаниями насчет Дивера. Но я хотя бы могу попробовать узнать что-то о Леннарде.

– Рейли… – осторожно начинаю я, – ты же видела отчет о Леннарде в материалах дела? – Она кивает, и я продолжаю: – Он сильно пострадал?

– Ужасно, – она хмурится, качая головой. – Его нашли прямо на дороге на окраине города. Весь в крови, почти без сознания. Я в ту ночь дежурила в больнице. Слышала, его оперировали до самого утра.

Я ощущаю укол совести, но сразу пытаюсь заглушить это чувство. После того, что сделал Леннард, мне не должно быть жаль его. Не понимая, на какой ответ надеюсь, я спрашиваю:

– Что с ним будет? Он поправится?

– Шрамы, конечно, останутся… – тетя морщится. – Но физически он поправится. А вот морально – не уверена. Встретиться с таким психом, как Дивер… – Она качает головой, глядя мне в глаза. – Я видела ребят, которые попадали в больницу от рук его бандитов. И бог знает, сколько еще таких несчастных не дожило до больницы. Даже странно, что он не убил Леннарда.

– Но ты же не веришь, что это сделал Дивер? – с надеждой спрашиваю я. – Ты сама сказала копам, что показания Леннарда ненадежны.

– Да, но… – она запинается, нервно вздохнув, – ты ведь так никому и не рассказала, где ты была все это время, Изи. – Подперев голову руками, она устало глядит на меня. – Вы как-то связаны? Ты была с ним, с этим Дивером?

– Серьезно? – разочарованно вздыхаю я, опустив палочки и окончательно потеряв аппетит. – И ты туда же?

Я до последнего надеялась, что найдется хотя бы один человек, который не будет давить на меня с обвинениями в связи с Дивером. Но, наверное, я заслуживаю всего этого.

– Я на твоей стороне, Изи. Просто хочу знать, где ты проводишь время. Я не сдам тебя Осборну, если ты замешана в деле с Леннардом, я лишь хочу быть уверена, что ты в безопасности, – говорит она, не сводя с меня пристального взгляда. – И что ты не имеешь ничего общего с этим психопатом Дивером.

– Нейтан… – не подумав, поправила ее я и тут же осеклась и постаралась снять с себя подозрения, – Дивер – не психопат. Психопат – Леннард, который насилует