Истинная за Завесой - Натали Карамель

Она не закончила. Пока она кричала, изливая всю горечь и ярость, её неконтролируемые эмоции нашли выход. Не в молнию. Не в одну стихию.

ВО ВСЕ СРАЗУ.

Над распростёртой Элеонорой сгустилось чёрное облако – не от её магии, а от Катиной. Оно искрилось изнутри фиолетовыми молниями, которые били не вниз, а вовнутрь, к центру, где лежала графиня. Из облака посыпались острые, как бритва, ледяные снежинки, вонзаясь в её платье и кожу, как крошечные кинжалы. Одновременно вокруг ног и рук Элеоноры вспыхнули языки пламени – не просто огонь, а сконцентрированные сферы жара, пытавшиеся спалить верёвки и плоть. И из камней под ней забили струи ледяной воды, обвивая лодыжки и запястья, пытаясь втянуть её в ледяную пучину, растворить в холодной мгле.

Это был не ритуал. Не заклинание. Это был хаотичный выплеск неконтролируемой мощи, спровоцированный яростью и болью. Подвал наполнился шипением воды, треском льда, свистом молний и запахом гари. Элеонора забилась в немом ужасе и боли, пытаясь вырваться из смертельного калейдоскопа стихий, обрушенных на неё собственной «пустышкой».

Катя стояла, завороженная и ужаснувшаяся одновременно, не в силах остановить бурю, которую сама же и вызвала. Она даже не заметила, как под воздействием этой вспышки чистой, не направленной ни на кого конкретно ярости, мерцающие оковы на Далине и Луизе вспыхнули ярко-синим и рассыпались в прах. Далин рухнул на колени, освобождённый, но всё ещё слабый от действия искажающих жгутов. Луиза вскрикнула от неожиданности и бросилась к Элис.

Именно в этот момент сильные, но неожиданно мягкие руки обхватили Катю сзади. Далин прижал её к своей груди, заслоняя от зрелища истязания матери, но не от энергии бури. Его голос прозвучал у самого уха, низкий, напряжённый, но успокаивающий:

«Катя. Дыши. Успокойся. Она не стоит этого. Не дай ей сломать тебя. Дыши, солнышко...»

Его объятия, его слова, его тепло (не драконье, а человеческое) стали якорем в хаосе её эмоций и буйстве стихий. Катя задрожала, ярость начала отступать, уступая место дрожи и опустошению. Чёрное облако стало редеть, молнии угасли, снежинки растаяли в воздухе, огонь погас, вода втянулась обратно в камни. Подвал снова погрузился в полумрак.

На полу, среди луж воды и опалённых верёвок, лежала Элеонора. Она была жива. Израненная, обожжённая, промокшая, связанная. Но её единственный открытый глаз был прикован к Кате с выражением не боли, а чистейшего, леденящего ужаса и... восторга.

«Не... может... быть...» – прохрипела она, с трудом выплёвывая кровь. Её взгляд скользнул по следам стихий на своём теле, потом снова уставился на дочь. «Ты... У тебя... Сила... Тьмы... И ты... связана... с ней...Она признала тебя хозяйкой!» Последние слова были выдохнуты с таким потрясением, что казалось, она увидела не дочь, а призрак собственного проклятого рода. И в этом взгляде было что-то большее, чем страх. Было признание.

Катя, всё ещё дрожа в объятиях Далина, смотрела на мать, не понимая её слов, но чувствуя ледяную волну страха, идущую от неё. Сила Тьмы? Связана? Что это значит? И почему это напугало саму Элеонору Аэргорн больше, чем удар кулаком или даже угроза дракона?

В подвале снова воцарилась тишина. Но теперь она была иной. Напряжённой. Полной невысказанных вопросов и нового, ещё более страшного откровения, витающего в холодном, сыром воздухе.

Глава 42. Щиты Астрала и Пижамный Апофеоз

Леденящее признание Элеоноры, её слова о «Силе Тьмы» и «признании», повисли в сыром воздухе подвала, как ядовитый туман. Катя всё ещё дрожала в объятиях Далина, пытаясь осмыслить услышанное, отогнать леденящий ужас от взгляда матери. Но Далин не дал ей утонуть в размышлениях. Его голос, уже вернувший часть привычной твёрдости, прозвучал рядом с ухом, властно и практично:

«Дышишь? Хорошо. Теперь слушай. Нам нужно выбираться. Сейчас. Элис нужен врач, настоящий целитель, а не подвальные камни. И эту...» – он кивнул в сторону связанной, израненной и всё ещё смотрящей на Катю с безумным восторгом Элеоноры, – «...нужно сдать Щитам Астрала. У них найдутся клетки и для таких... реликвий.»

Катя кивнула, вытирая ладонью кровь с разбитых костяшек. Мысли путались, но логика Далина была неоспорима. «Да... Да, ты прав. Врач... Щиты... Потом... потом обо всём поговорим.»

И тут со стороны угла, где Луиза прижимала к себе голову Элис, раздался слабый, хриплый шёпот самой телохранительницы:

«Не... не волнуйтесь... о подмоге...» Элис приоткрыла глаза, в них плавало мутное сознание, но искра профессионала не угасла. «Пока... она болтала...я активировала... камень связи с Арденом... Он знает... он всё слышал... Должны... быть уже...тут.»

Далин резко повернулся к ней, его брови поползли вверх, а затем резко сдвинулись. Он аккуратно, но быстро подошёл к Элис, опустился на одно колено рядом с Луизой.

«Могла бы и намекнуть, звезда шпионажа,» – его тон был сухим, но в глазах мелькнуло облегчение. «Хоть и с опозданием на пир безумия. Арден мог бы и поторопиться, ленивый камнеед, а то бы потерял свою лучшую тень.» Он осторожно коснулся плеча Элис. «Держись. Скоро вытащим.»

Слова Далина, его нарочитое ворчание насчёт «ленивого камнееда», слегка разрядили ледяную атмосферу. Луиза даже слабо улыбнулась сквозь слёзы. Катя почувствовала, как дрожь в руках немного утихает.

Далин легко, но бережно поднял Элис на руки, как ребенка. Девушка слабо застонала, но не сопротивлялась.

«Луиза, Катя - за мной.» – скомандовал он, направляясь к узкой лестнице, ведущей из подвала. Луиза поспешно вскочила, вытирая лицо.

Перед тем как ступить на первую ступеньку, Луиза остановилась. Она закрыла глаза, сжала кулаки, сосредоточившись. Из её ладоней выплеснулись тонкие, почти невидимые струйки серебристого тумана. Они обволокли вход в подвал, сформировав легкую, мерцающую завесу – простейший барьер оповещения и слабой защиты.

«Это... это не помеха роду Аэргорнов, конечно...» – смущённо пробормотала она, глядя на свою скромную работу.

«Сейчас она слаба, как мокрая цыпа,» – отозвался Далин, уже поднимаясь по ступеням. «И связана крепко. Ей не до побега. Твоя завеса – сигнал для нас. Идем.»

Они двинулись по тёмным коридорам особняка, которые казались ещё более зловещими после подвального кошмара. Далин