Самый тёмный грех - Ноа Хоуп

свиней на убой перед Рождеством… Надеялся, что с тобой всё будет в порядке, физически и эмоционально… Но оказывается, тебе не нужна была наша помощь. Всё это время… – я запнулся, слова застряли в горле, когда, наконец, осознал, что именно чувствую. Любовь к моей сестрёнке, к маленькой девочке, которую я поклялся защищать, медленно, но неумолимо умирала, оставляя после себя лишь пустоту и горький пепел разочарования. – Ты знаешь… я никогда не прощаю предательство. Меня и так достаточно раз использовали.

– Лукас… пожалуйста, – она снова шагнула ко мне, умоляюще качая головой. По её прекрасному лицу текли слёзы, крупные, как жемчужины, но они меня уже не трогали. Больше нет. Всё онемело внутри. – Давай просто поговорим. Не руби сгоряча.

– О нет, дорогая Селина, – я криво ухмыльнулся, чувствуя, как эта ухмылка искажает моё лицо, превращая его в безжизненную маску. – Мне не нужны твои оправдания или сказки о том, как Соколов околдовал тебя. Всё кончено. Моя сестра умерла для меня два года назад. Там на том проклятом складе. Сгорела. Превратилась в пепел.

Слова повисли в воздухе, и все присутствующие замерли, уставившись на меня. В их взглядах читалось недоумение, удивление, немой вопрос. Джек, после нескольких секунд молчания, коротко кивнул, принимая моё решение. Как и всегда. Селина снова попыталась что-то сказать, протянула ко мне дрожащую руку, но я лишь покачал головой.

Резко развернувшись, я направился к парковке, оставляя позади обломки нашей прошлой жизни. Каждый шаг отдавался ноющей болью в животе. Кровь пропитывала рубашку, расползаясь по ткани тёмным пятном, но я не обращал внимания. Физическая боль – ничто по сравнению с той пустотой, что поселилась внутри.

До меня доносились её крики, полные отчаяния, рыдания, мольбы, проклятия в адрес Виктора… И впервые в жизни я испытал странное, почти болезненное чувство благодарности к этому ублюдку. Он держал её и не давал броситься за мной. Что, несомненно, было к лучшему. Селина не услышит от меня ничего другого. Прощения нет. И не будет никогда.

Любые мои слова только причинят ей ещё больше боли. И хотя она предала меня и наших братьев, где-то в глубине меня всё ещё была капля человечности, которая не хотела, чтобы с ребёнком Селины или с ней самой что-то случилось.

Добравшись до машины, я тяжело опёрся на капот, чувствуя волну головокружения Мир вокруг покачнулся, на мгновение потерял чёткость. Боль в животе пульсировала, отдаваясь в висках. С трудом выпрямившись, я достал телефон. Пальцы дрожали, не слушались, но всё-таки смог набрать номер Адама.

– Где вы? – выдавил я, с трудом сглотнув. Привкус крови усиливался, тошнота подкатывала к горлу.

Чёрт, кровотечение становится сильнее!

– В клубе. – ответил Адам. В его голосе слышались непривычные нотки напряжения. – Тео… пошёл вразнос. Заказал двух шлюх и заперся с ними в комнате.

– Хорошо. Пусть развлекается, – выдохнул я, чувствуя, как напряжение немного отпускает. – Ему давно пора было закончить этот грёбаный целибат и выпустить пар. По крайней мере, он не пытается никого убить. Но, Адам, проследи, чтобы с девушками ничего не случилось. В таком состоянии Тео способен на что угодно.

– Хорошо, – ответил он, но в его голосе всё ещё отчётливо слышалась тревога. – У вас там как? Что с Селиной?

– Длинная история, – ответил я, прижимая ладонь к ране на животе. – Спроси у Джека, он в курсе. Если коротко – Селины для меня больше не существует.

– Что, чёрт возьми, произошло? Ты можешь объяснить нормально?!

– Проверь охрану в доме, – хрипло приказал я, игнорируя его вопросы. Голова кружилась всё сильнее, мир вокруг приобретал неестественно яркие, почти флуоресцентные краски, как в бреду. – Никто не должен навредить Дане. Я буду в клубе через двадцать минут. Вызови врача.

– Ты ранен? – в панике выкрикнул Адам. Он, должно быть, услышал, как изменился мой голос.

– Просто сделай, что я сказал, – отрезал я и сбросил вызов.

Вдох. Выдох. Нужно сосредоточиться. Боль – всего лишь ощущение. Её можно игнорировать. Сейчас главное – добраться до клуба.

– Лука! – резкий голос Джека вырвал меня из омута нарастающей агонии. – Ты теряешь много крови! Тебе срочно нужно к врачу!

Я лишь коротко кивнул, пытаясь открыть дверь машины, но тело не слушалось. Силы таяли с каждой секундой, словно песок сквозь пальцы. Джек, заметив это, без лишних слов подхватил меня под руку, помогая забраться внутрь.

Как бы мне сейчас ни хотелось оказаться рядом с Даной, уткнуться лицом в её волосы, вдохнуть её аромат, почувствовать тепло её тела и забыться в её объятиях, я понимал, что сейчас это невозможно. Я нужен своему брату. Неизвестно, что Тео выкинет в этом состоянии. Да и мне самому… чёрт возьми, мне нужна была помощь. Срочно. А пугать Дану своим окровавленным видом я точно не хотел. Мой ангел не заслуживает такого зрелища.

– Джек… – прошептал я, с трудом разлепляя веки. Реальность расплывалась перед глазами, превращаясь в калейдоскоп бессмысленных образов. – В клуб… Тео… там врач… должен быть…

Слова давались с невероятным трудом, язык как будто распух и налился свинцом. Я чувствовал, как силы окончательно покидают меня, сознание медленно, но неумолимо погружается в темноту. Последнее, что я увидел – лицо Джека, искажённое тревогой, прежде чем окончательно провалиться в бездну беспамятства.

Глава 28. Дана

Почему я опять в этом чёртовом доме? Сижу, как дура, и жду Лука? И, что самое страшное – переживаю за этого самодовольного кретина.

Мне точно нужно обратиться к психиатру. Я явно ударилась головой, другого объяснения у меня нет. Вместо того чтобы бежать от Лукаса, я в очередной раз подчинилась его приказу. Даже после того, как увидела его с другой женщиной в обнимку. Хотя он и сказал, что это всё спектакль, для отвода глаз, я всё ещё не могла отделаться от жгучего чувства ревности, которое разъедало меня изнутри. Образа Лукаса с той дамочкой – впечатался в память, как клеймо, которое я нескоро смогу забыть.

Последние полтора часа я мерила шагами свою комнату, беспокоясь, вернётся ли Лукас домой, или они там все поубивает друг друга. Но пора, наконец, поставить свои желания на первое место. Я слишком долго позволяла другим диктовать мне, как жить. Сначала родители, с их вечными наставлениями и попытками контролировать каждый мой шаг. Потом Хантер, который несмотря на всю свою любовь и заботу, тоже пытался держать меня на коротком поводке. И всё это чёртово общество с его лицемерными условностями… А теперь ещё и Лукас.

Всё, хватит! Если быть с Висконти – значит