Связанные кровью - Мария Морозова

— Действия? — он вроде бы даже немного удивился.

— Да, действия! И для себя, и для вас. Или вы так и будете спиваться у камина, не делая ровным счетом ничего?!

Эльгорр вдруг поднялся, да так резко, что кресло едва не повалилось назад. Я отшатнулась, понимая, что все же вывела мужчину на эмоции. Он шагнул ко мне, слегка покачиваясь от выпитого. На щеках заходили желваки.

— Ты словно не понимаешь, чем тебе может грозить твоя дерзость, — прошипел Эльгорр.

— О, прекрасно понимаю, — ответила, собрав в кулак всю смелость. — Но знаете, плевать. Меня ни при каком раскладе не ждет ничего хорошего. Можете даже обратно в камеру отправить!

Да, я блефовала. Потому что искренне надеялась на то, что нам и правда нельзя разлучаться надолго, хотя бы сейчас, и лезла на рожон. Мне нужно было заставить его услышать мои слова.

— Думаешь, я куплюсь на все это? — проговорил Эльгорр, наступая.

— А вам не нужно покупаться. Нужно головой подумать.

— Ты наглая, дерзкая…

— И невиновная! — выпалила решительно. — А если проклятие убьет меня, моя смерть будет на вашей совести!

— На моей совести?! — искренне изумился мужчина.

— Представьте себе. Потому что я никого не убивала. Меня подставили! Вы выбрали себе не ту жертву!

— Не ту?

— Да! И я на что угодно готова, чтобы доказать это. Потому что жить хочу, желательно долго и счастливо. И пусть мне придется присосаться к вам клещом, я сделаю это! Но ни в коем случае не стану покорно сидеть в спальне или спиваться, как вы, или…

Он тряхнул головой, отступая на шаг. Моргнул, развернулся и вышел из гостиной. Его шаги загрохотали по лестнице. Хлопнула дверь, и наконец стало тихо.

Я вздохнула, вытирая о халат влажные от нервов ладони. Запал быстро проходил, его сменяли усталость и запоздалый страх. Вот и что я натворила? Довела? Может, Эльгорр отправился вызывать стражу, и меня увезут обратно в тюрьму, несмотря на важность этой связи? Боги…

Не зная, что делать, я растерянно осмотрелась. Гостиная была небольшой, но уютной. Эльгорры — одно из самых знатных и богатых семейств Темирана, так что это явно не их родовой особняк. Хотя тут как раз нет ничего удивительного. Привезти меня домой было бы настоящим безумием.

Я обхватила себя руками и поняла, что пальцы дрожат. Захотелось упасть в мягкое кресло у камина и погреть ладони об огненное тепло, но решимости не хватило. Вместо этого я сделала несколько бестолковых шагов по гостиной и развернулась в сторону кухни. В горле пересохло. Я же имею право хотя бы на глоток воды?

Кухня тоже была небольшой, зато отлично обставленной, с холодильным шкафом, плитой и обеденным столом. На столе под крышкой пряталось блюдо с фруктами. Украдкой оглянувшись, я схватила яблоко и впилась в него зубами. Рот наполнился сладким соком. Довольный стон сам по себе сорвался с губ. Это же просто праздник после безвкусной тюремной еды.

Я успела прикончить яблоко, вытереть пальцы салфеткой и уничтожить свидетельства моего преступления в мусорном ведре. Только спрятаться не успела. Ниар Эльгорр вошел на кухню и замер на пороге, перекрывая пути отступления. В меня впился пристальный, цепкий взгляд. Прошелся с ног до головы, словно меня увидели впервые. В нем не осталось ни капли хмельного равнодушия. Я замерла, чувствуя себя мышью перед змеей.

— А ты упрямая, — нарушил тяжелое молчание Эльгорр.

— Когда дело касается твоей жизни, побудешь и упрямой, и наглой, и безрассудной.

— Ну да.

— Просто выслушайте меня, пожалуйста, — взмолилась отчаянно. — Я не прошу, чтобы вы меня тут же оправдали или отпустили с извинениями. Хотя бы выслушайте.

Он промолчал. Только снова прошелся по мне взглядом, медленно, пытаясь забраться под кожу. Кажется, в этот момент я даже забыла дышать.

— Как тебя зовут? — наконец спросил мужчина.

— Йеналь, — я кашлянула, чтобы прочистить горло. — Йеналь Карано.

— Маг?

Я нервно схватилась за запястья, на которых сидели блокираторы, и кивнула.

— Да.

— За что тебя осудили?

— За убийство, — призналась тихо.

Мужчина нахмурился. Немного подумал и шагнул ко мне. Я дернулась, но он всего лишь прошел мимо к холодильному шкафу. Достал оттуда кусок сыра, ветчину, от вида которой у меня засосало в желудке, и с удивительной для аристократа ловкостью порезал все на крупные ломти.

— Не стой столбом, — велел Эльгорр, ставя тарелку на стол. — Садись.

Я послушно устроилась на стуле. Мужчина нашел в шкафчике чашки и тоже сел.

— Ешь.

Отказываться было глупо, поэтому я стащила с тарелки кусочек сыра и сунула в рот. Голод, который, казалось, был давно позабыт, тут же напомнил о себе, призывая съесть все и сразу. Но я не торопилась. Во-первых, не хотелось выглядеть перед Эльгорром неотесанной дикаркой. Во-вторых, как почти целитель, я знала, насколько это может быть вредно для желудка.

Эльгорр ел, время от времени бросая на меня внимательные взгляды. Он принял душ и переоделся, но не стал сушить волосы, отчего по рубашке расплывались мокрые пятна. Под его глазами залегли синеватые тени, а бледные губы почти терялись на таком же бледном лице. Следы проклятия?

— Значит, ты утверждаешь, что не виновна в том, в чем тебя обвиняют, — проговорил Эльгорр задумчиво.

— Не виновна, — закивала, чуть не подавившись хлебом от неожиданности.

— И следователи, которые вели твое дело, ошиблись? — в его голосе отчетливо слышалось недоверие. — Такого рода преступления абы кто не расследует.

— Знаю. Просто… Это чудовищная ошибка или подстава, или…

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. На лице мужчины появилось еще больше скепсиса, но несмотря на это он кивнул:

— Ну что ж, рассказывай. С самого начала. Хочу знать, с кем имею дело.

«И как ловко ты умеешь лгать», — мое воображение без труда дополнило невысказанное. Но раз Эльгорр согласился выслушать, выпендриваться глупо.

— С самого начала… — прошептала я. И уже громче продолжила. — Меня зовут Йеналь Карано. Мне двадцать два года. Я сирота. Мой папа был целителем. И когда в Ильброне случилась вспышка кровяной чумы, он был тем, кто лечил людей в Королевском госпитале. Где и заразился.

Мой голос все же дрогнул. Даже сейчас это было нелегко вспоминать. Кровяная чума была грозным, непредсказуемым заболеванием. Она считалась наследием кровавников,