Временная жена - Катарина Маура

Я хмурюсь, раздражение перерастает в гнев.

— Связь с тобой — это самая большая ошибка в моей жизни, Бен. И всегда ей останется.

Я на грани того, чтобы сказать ему, что замужем, но… Если это всплывет сейчас, это может навредить моим шансам. Для Стивена и его сына кумовство — это норма. Но если кто-то узнает о Луке и обо мне… все будет иначе.

— А если я откажусь от этой работы? Дам тебе фору? Все, о чем я прошу — это один ужин. Просто один вечер с тобой.

Я фыркаю от неожиданности, не сдержав смех.

— Ты самодовольный мудак, — произношу я, позволив своему гневу вылиться наружу. — Тот факт, что ты думаешь, что у тебя есть шанс получить эту работу, когда я твой соперник, означает, что ты вообще меня не знаешь. Мне не нужно, чтобы ты уходил, потому что ты не представляешь для меня реальной угрозы, ты самодовольный, снисходительный осел.

Я не думала, что буду настолько уверенной, когда встречусь с ним лицом к лицу, и жалею, что не была такой решительной вчера вечером. Это правда, что он напоминает мне причины, по которым я больше не ищу любви, но это не потому, что у меня к нему есть чувства. Это потому, что он напоминает мне о неизбежной боли, которая возникает, когда открываешь свое сердце кому-то другому.

Я закатываю глаза и встаю.

— Никогда больше не поднимай эту тему, — бросаю я. — Между нами все кончено. Навсегда.

Я чувствую его взгляд на себе, когда ухожу, но впервые после нашего расставания я ощущаю чувство завершенности.

Глава 42

Лука

— Что ты думаешь о «Azure» как о цели? — спрашивает Валентина тем же бесстрастным, деловым тоном, что и всегда.

Я пригласил ее на свидание под предлогом помочь ей подготовиться к предстоящей битве, и это чертовски глупо. Мне не нужно придумывать отговорки, чтобы пригласить свою собственную жену на свидание, но вот я здесь. С каждым днем она заставляет меня хотеть большего. Валентина заставляет меня желать того, чего, как я клялся себе, никогда не захочу.

Я провожу рукой по волосам, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Это вариант, но они известны своим сильно диверсифицированным портфелем. Они вложатся, но не на том уровне, который тебе нужен.

Она не изменилась. Все такая же холодная, как лед. То, что я считал ее главным достоинством, вдруг стало самым большим препятствием. Я сошел с ума, если хочу, чтобы она смотрела на меня теплым взглядом не только в постели? Неужели я и правда теряю рассудок? Должно быть, да. Потому что я хочу ее всю.

— Жаль, что мне запретили участвовать. Я бы вложил свои собственные деньги, — бормочу я.

Валентина качает головой.

— Нет. Я справлюсь. Мне не нужно, чтобы ты…

— Я знаю, — перебиваю ее, накрывая ее руку своей. — Я знаю, что тебе не нужен я. Но я хочу быть тем, на кого ты можешь положиться. Я твой муж. Иногда кажется, что ты об этом забываешь.

Она медленно убирает свою руку и кладет ее на колени, глядя на тарелку. Последние дни она стала еще холоднее. И я не могу не задуматься… это из-за Бена?

— Лука… — ее голос напряженный. — Этот брак временный. Я не могу все время на тебя рассчитывать. Ты не чувствуешь, как быстро пролетает наше время? Я должна научиться стоять на своих ногах.

Я отвожу взгляд и сжимаю зубы.

— Почему ты так рвешься от меня уйти?

— Я не рвусь, — ее голос безразличен. — Но, как и в любом деловом соглашении, всему приходит конец. Думаю, лучше не усложнять все еще больше. Я не хочу, чтобы наши жизни переплетались сильнее, чем уже переплелись. Когда все закончится, я хочу свою жизнь. Без привязанностей. Без прошлого. Сколько себя помню, моя жизнь никогда не принадлежала мне. Я всегда жила ради кого-то другого. И я больше не хочу так.

Я смотрю на нее, и у меня тяжелеет сердце. Ее слова должны бы радовать меня. Так почему же они рвут меня на части?

— Елена и Александр Кеннеди, — говорю я тихо. — Алек — мой старый друг, и он ищет новый фонд для инвестиций. Его предыдущая фирма не оправдала ожиданий, так что он будет открыт для нашего предложения. Они скоро устраивают благотворительный бал, мы сможем сделать им предложение там.

Валентина выглядит удивленной. Я вижу, как в ее голове проносятся мысли.

— Гениально, — наконец шепчет она. — У них достаточно капитала, чтобы перебить любую ставку Бена.

Я стискиваю зубы, раздраженный одним только упоминанием его имени. Я не хочу, чтобы ее прекрасные губы произносили это глупое имя. Она сводит меня с ума, а она совершенно невозмутима. Мой взгляд падает на ее пустой безымянный палец, и я вздыхаю. Каждую ночь, после того как Бен приходил, я тайком надевал ей обручальное кольцо на палец, а каждое утро она снимала его. Она сказала мне, что будет носить его вне офиса, и я не могу понять, действительно ли она просто забывает о нем в последнее время или же просто не хочет, чтобы ее видели с ним.

Я смотрю на нее некоторое время, любуясь ее красотой. Восемь лет она была рядом со мной, но за все это время она никогда ничего не чувствовала ко мне. Есть ли у меня вообще хоть какой-то шанс?

— Валентина, что ты имела в виду, когда сказала мне, что Бен — причина, по которой мне никогда не придется беспокоиться о том, что ты влюбишься в меня? — С тех пор как он появился, она кажется еще более недосягаемой. Я изо всех сил пытался притвориться, что меня не волнует, как он на нее смотрит, как он кружит вокруг нее, но я на пределе. — У тебя все еще есть чувства к нему?

Она выглядит ошарашенной, и я с трудом вдыхаю, боясь ее ответа.

— Нет, — говорит она твердо. — Нету.

Я смотрю на нее, пытаясь понять, говорит ли она правду.

— Тогда что ты имела в виду? Скажи мне честно. Мы обещали друг другу, что будем говорить откровенно, помнишь? Это важно для меня. Мне нужно знать.

Она смотрит мне в глаза, и с каждой секундой в ее взгляде появляется все больше уязвимости.

Мне ненавистно осознавать, что кто-то другой может сделать ее такой.

— Это… сложно, Лука, — выдыхает она, опустошенно. — Бен… для меня