Связанные кровью - Мария Морозова

Меня передернуло. Вот кем нужно было быть, чтобы пойти на такое?

— Эпидемия не вышла за пределы пригородов Ильброна, — пробормотала я, чтобы не думать о лишнем. — Считалось, что весь остальной Темиран спасли жесткие карантинные меры, но теперь понятно, что это не так. За четыре месяца чумой заразилось сорок пять процентов столичного населения. Из них скончалось девять процентов. По сравнению со всеми предыдущими вспышками — это было очень и очень хорошо.

— Да, видимо, повальный мор этой твари действительно был не нужен, — вздохнул Ниар.

— Еще в бумагах есть то, что мне не очень понятно, — я продолжила. — Например, вот тут. Похоже, сначала папа пересчитал людей, заболевших в первые две недели эпидемии. Всего семь тысяч триста двадцать человек. Но что за шифрами он их пометил? Что такое эти «АБН сто, три ноля, тире, четыреста, ноль, двадцать шесть»?

— Мне почему-то напоминает идентификаторы документов. Может, удостоверения личности?

— Мне просто что-то напоминает, вот только не могу понять, что именно. А вот тут… — Я достала из стопки единственный лист, который был копией газетной страницы, а не рукописными записями. — «Голос Темирана», какой номер, не видно, он стерся. И тут ничего нет, кроме некрологов.

— Значит, какой-то из этих некрологов привлек внимание твоего отца, — сделал логичный вывод Ниар.

— Интересно, чем?

— Хм… — Он задумался. — Во время эпидемии в газетах размещали только значимые некрологи. Особенно в издании вроде «Голоса Темирана». Поэтому можно проверить каждый из них.

— Ты скажешь лорду Фэрру…

— Конечно, — улыбнулся мужчина.

— Вот статистика по заболевшим, — нашла я очередной лист. — И график, на котором видно, как заболеваемость росла. Видишь, как было резко сначала? В первые три недели каждый день появлялись сотни зараженных. Потом линия стала плавнее и даже пошла на спад. Чтобы окончательно уйти в ноль через четыре месяца после начала.

— Вполне укладывается в картину контролируемой эпидемии. Сначала — массовое заражение, потом заражения точечные, для поддержания.

— А потом они позволили нам победить чуму, — вздохнула я.

— Или просто лекарство, созданное твоим отцом, оказалось слишком эффективным.

— Посмотрим, поможет ли мне.

— Обязательно поможет, — выдохнул Ниар мне в волосы.

Я счастливо зажмурилась. Но тревога не позволяла отвлечься слишком надолго.

— Надо бы все это переписать. Можешь попросить у лорда Квиберна бумагу и перо?

— Давай-ка я сам этим займусь, — предложил вдруг Ниар. — А тебе лучше отдохнуть.

— Ты не разберешь, — отказалась я.

— Тогда ты просто диктуй, — хмыкнул он. — Уж записать за тобой у меня получится?

Идея показалась мне разумной. Ниар нашел бумагу и устроил себе рабочее место за столом у окна. И работа закипела. Оказалось, что так выходит гораздо быстрее, чем если бы я делала это сама. Не нужно было все время переключаться между чистовиком и черновиком, а Ниар писал четко и разборчиво. Когда окончательно стемнело, чистовик был почти готов.

— Сделаем копии и отдадим Раймонду, — решил Ниар, устало потягиваясь. — Может, его аналитики найдут, за что зацепиться.

— Но черновик я бы хотела оставить себе, — кивнула я и ласково погладила страницу, последнюю из тех, что здесь остались. — Какая-никакая, а память о папе.

— Конечно. Думаю, никто не будет против.

Стук в дверь раздался, когда Ниар поставил точку, заканчивая такую непростую, но важную работу.

— Ну и как у нас дела? — поинтересовался лорд Квиберн, входя в палату. За ним шел лорд Белтрайн. Только Сэрли не было. — Вижу, совсем неплохо.

— Во всяком случаем, мне не хуже, — призналась я.

— Сейчас проверим.

Я послушно села на койку для осмотра. И все повторилось. Температура, аура, кровь, образец которой взяли и у Ниара. Целитель внимательно осмотрел мою сыпь и резюмировал:

— Она как будто бы становится меньше и бледнее. После ужина получишь вторую дозу сыворотки. Посмотрим, как пойдет.

— Вам удалось что-нибудь понять? — не выдержал Ниар.

— О да, — довольно протянул Белтрайн. — И найти, и понять. Как оказалось, изначально мы искали вообще не то и не там. Обращали все свое внимание на энергетические компоненты, но даже не подумали проверить кровь на чужеродные белки.

— Белки? — переспросила я. — Значит, все-таки чума?

— Что-то вроде нее, — кивнул Квиберн. Он присел на кровать Ниара, вытягивая ноги, и пояснил: — То, что мы считали проклятием, оказалось сложным маго-органическим комплексом, очень похожим на чумной штамм. Я бы даже сказал, что он был создан на основе чумного штамма. Такая дрянь не определялась простыми тестами, не реагировала на чары и зелья, но при этом разрушала организм.

— И наш ритуал повлиял на нее очень интересным образом, — продолжил Белтрайн. — Разделил на две части. Магический компонент остался сидеть в организме Ниара. А белковый достался Йеналь. И из-за своей похожести на возбудителя кровяной чумы вызвал очень характерный симптом.

— Но я ведь не заразна? — Сейчас меня больше всего волновал именно этот вопрос.

— Нет, не заразна, — успокоил Квиберн. — И сыворотка должна если не полностью уничтожить возбудителя, то подавить его.

— Подавить — не значит излечить, так? — нахмурился Ниар.

— Верно. Нужно понять, как достать из вас все полностью, иначе не исключен рецидив. Слишком уж странно выглядит магический компонент.

— Теперь у нас точно получился, — лорд Белтрайн словно вообще не сомневался в этом. — А пока все, что вам нужно, это лекарство.

— Можно мне посмотреть на ваши находки? — попросила я. — Просто интересно очень.

— Можно. Но только утром. Сейчас — ужин, лекарство и спать. В принципе, Ниар может отправляться домой…

— Нет, — отрезал тот. — Я останусь.

— Хорошо, — пожал плечами Квиберн. — Тогда принесу ужин на двоих.

У меня не было аппетита, но под внимательным взглядом мужчины пришлось съесть все, что нам предлагалось. Потом целитель вкатил мне очередную инъекцию и удалился, пожелав спокойной ночи. Я устало откинулась на подушки. Теперь меня слегка знобило, а голова казалась отлитой из чугуна. Впрочем, когда болеешь, к вечеру всегда становится хуже.

— Плохо? — обеспокоенно спросил Ниар, присев у моей кровати.

— Плохо, — ответила, решив не геройствовать.

— Ложись спать, — он погладил меня кончиками пальцев по щеке.