Дикая Роза. Семь лет спустя - Вальехо Хуан Кордес

Нужна машина, но на машине (которую еще нужно добыть) можно выехать с территории лишь через контрольно-пропускной пункт. Мало того что там стоит и осматривает любой автомобиль, выезжающий и въезжающий, вооруженная охрана из двух человек. Сами ворота на КПП просто так открыть невозможно, даже если бы удалось подкупить, перехитрить или уничтожить охранников: ворота открываются лишь подачей специального сигнала из центрального пульта. Значит, надо захватывать пульт. Это почти невозможно. Но, допустим, им это удастся. Что потом? Ворота открыли, но уже по выходе из здания, где размещен пульт, их поджидает прицельный огонь на уничтожение…

— Мигель! — Монкада приблизил губы к самому уху Сильвы. — На этот раз есть действительно план, а не пустышка. Ты знаешь, что два раза в неделю к нам завозят продовольствие и препараты. Как правило, на крытых грузовых машинах и к вечеру. Водители разгружаются, ночуют здесь, а утром выезжают обратно. Забраться ночью в такой фургон вполне возможно.

— Чтобы утром нас там обнаружили?

— Не обнаружат!

— Но в пустом и закрытом пространстве негде укрыться!

— Вот тут у меня будет один гениальный по простоте секрет. Над ним я сейчас и работаю.

— Хорошо, Карлос. Считай, что я, тебе поверил. Мы выезжаем за ворота и куда дальше? Выпрыгиваем из машины в чистое поле?

— Мы остаемся в машине до конца.

— Чтобы нас взяли там, куда она приедет.

— А ты знаешь пункт назначения?

— Догадываюсь. Аэродром, откуда меня привезли сюда в бесчувственном состоянии.

— Умница, Мигель. Именно аэродром, именно то, что нам нужно.

— Ты предполагаешь купить билеты и полететь? — Сильва не скрывал своей иронии.

— Да, купить. Но, конечно, не билеты, а летчика. У меня куча бесполезных долларов, да и тебе Исагирре уже вручил кое-что.

— Ты предлагаешь забраться в самолет? Но разве это будет возможно?

— Во всяком случае, это должно быть легче, чем штурмовать центральный пульт! Никому в голову не придет осматривать машину, вернувшуюся из нашего сверхбдительного заведения. Как стемнеет, мы выберемся из нее, осмотримся, проникнем в самолет и спрячемся там.

— А как мы узнаем, куда он полетит?

— Да какая нам разница, Мигель! Доллары приведут его в Мехико или в другой приличный город.

— А если летчик откажется?

— У меня в подвале лаборатории спрятан пистолет. Самоделка, но вид устрашающий.

— Хорошо, Карлос. Этот твой план кажется более реалистичным. Но даже если мы все это проделаем, до самолета нам не добраться.

— Это почему же?

— Ты забываешь про время. Уже утром Исагирре хватится нас, обыщет все, сообразит и пустится в погоню. А в самолет мы собираемся забраться только к вечеру.

— Молодец, Мигель. Я знал, что ты это скажешь, да ему и бегать за нами не надо: он сразу же позвонит на аэродром.

— Вот ВИДИШЬ…

— Вижу. И потому обдумываю сейчас второй гениальный по простоте секрет. Попомни мои слова, дружище: мерзавец нас искать не будет! Значит, говоришь, твоя пробирка кое-что скажет через неделю? Успею.

…Сильва проигрывал подряд третью партию, смотрел на Сатурнино, весело подрезающего белый китайский шарик, и гадал про себя: блефует ли Монкада, говоря, что Исагирре их искать не станет, или в самом деле придумал нечто стоящее?

Роза в домашнем халате сидела у телефона в своей комнате и ждала звонка из Нью-Йорка. Как же все в ее жизни так быстро переменилось, наложилось одно на другое. Большая радость и большая печаль совпали.

Возбужденная, счастливая вернулась она после открытия «Карнавала». Рикардо же, напротив, был мрачен и молчалив.

— Тебе не понравилось? — спросила Роза. — Что-то прошло не так?

— Почему же? — ответил он с горькой усмешкой. — Все так, публика в восторге.

— А ты, ты, Рикардо?

— Разве мое мнение имеет для тебя значение?

— Самое главное!

— А мне показалось, что самое главное для тебя — аплодисменты. Радуйся — их было с избытком.

— А тебя разве это не обрадовало?

— Как тебе сказать, — Рикардо пожал плечами, — успех артистки не всегда делает счастливым ее мужа.

— Но ведь я пела сегодня для тебя, дорогой! Пела и думала о тебе, о нашей любви! Неужели ты этого не почувствовал? — Глаза Розы наполнились слезами.

Рикардо нахмурился, на лбу отпечаталась морщина. Он нервно щелкнул пальцами и зашагал из одного угла комнаты в другой. Потом остановился около нее, пристально посмотрел и спросил почти шепотом:

— Неужели это правда?

— Да, дорогой!

Роза обняла его, холодного и застывшего как истукан, и стала отогревать своим телом, ощущая, как громко бьется ее сердце. Лед его рук и губ постепенно таял, наконец они проснулись, дрогнули и потянулись к ней в ответном движении. Но прошло не менее десяти минут, пока Роза ощутила, что с ней рядом прежний Рикардо, а не мрачный и равнодушный мужчина, с вялой обидой реагирующий на ее слова и взгляды.

В полном молчании, как школьники, они робко и медленно, словно боясь что-то разбить, ласкали друг друга, стоя посреди комнаты. Страсть в нем вскипала долго и нерешительно, но наступил момент, и Роза хорошо его почувствовала, когда тихо поднимающаяся волна желания вдруг накрыла и захлестнула Рикардо. После глубокого, целую вечность длившегося поцелуя он как пушинку поднял ее на руки и понес в спальню…

Утром он ей сказал, что молил Бога, чтобы эта ночь никогда не кончалась. И попросил прощения за глупость и черствость. Потом они снова любили друг друга, задыхаясь в нежности и страсти. А после он сказал:

— Ты не представляешь, дорогая, какую боль и тоску я почувствую очень скоро.

— Почему? Ведь все у нас теперь хорошо.

— Да, Роза. Но нам предстоит разлука.

— Разлука?

— Вчера я подписал контракт. Работать придется в Нью-Йорке.

— О нет, Рикардо! Только не это! Я не хочу, чтобы ты уезжал от меня.

— Я тоже не хочу, милая. Но… дело уже сделано.

— Откажись!

— Невозможно.

— Никуда не выходи из дома, а я сообщу им, что ты болен.

— Разве это достойно, Роза?

— Все достойно, что не отнимает тебя у меня!

— Но, милая…

— Я знаю, Рикардо, что в последнее время мало уделяла тебе внимания. Прости меня за это. Но теперь все будет совсем по-другому, поверь.

— Я верю, Роза. И ничего в жизни не хочу так, как быть с тобой. Но я ведь мужчина, муж и отец двоих детей. Я должен зарабатывать для своей семьи.

— Но разве для этого нужно покидать семью? Не хочешь работать в ресторане — не надо. Неужели в Мехико ты не найдешь себе дело по душе?

— По душе, может, и найду. Да и ресторан меня уже не смущает. Но это очень выгодный контракт, таких почти