Между семьей - Вэнди Джинджелл

— Я заметил, — сказал он.

— Живые изгороди тоже стали темнее, заметили? — спросила Моргана. — Я чувствую запах крови всякий раз, когда кто-то открывает окно.

Зеро сразу же уставился на неё.

— Никому не следует открывать окна.

— Это Лес виноват, — сказала я. — Он всё время подкрадывается и выходит, а ликантропы любят подбадривать его, когда он бежит к дому, если кто-то за ним гонится. Сегодняшним утром он сделал это дважды.

— Вот почему тебе не следует приводить домой бродяг, — холодно сказал Зеро и вышел из комнаты.

Вероятно, он хотел пойти и убедиться, что Лес всё ещё в доме — или не дома, при условии, что это условие перестанет быть переменной величиной.

— А что этот старый хрыч вообще там делает? — спросила Моргана. — Он всегда выглядит немного потрёпанным, когда возвращается, так что, за чем бы он ни уходил, он за это платит.

— Без понятия, — ответила я. — Он мне не скажет. Надеюсь, его поймают в одном из домов, которые недавно освободились, и заберут обратно в мир людей, прежде чем кто-нибудь до него доберётся.

— Как ты думаешь, родители Сары уже вернулись?

— Позвоню Туату и уточню через пару минут, — сказала я. — Сара не просила, но я вижу, что она этого хочет.

Более спокойно она спросила:

— Как думаешь, что случилось с моими родителями, когда мой дом исчез с арены? Я не смогла попасть к ним в комнату перед уходом, и никто из них не ответил, когда я попрощалась.

Я колебалась, потому что не знала, как много я могу рассказать, не расстроив её. Дело было не столько в том, что я беспокоилась о раздражённой зомби в доме, сколько в том, что она уже через многое прошла, и мне не хотелось взваливать на неё что-то ещё. К сожалению, я была очень хорошо осведомлена о том, кем были родители Морганы и что они натворили, и, если бы они исчезли совсем, когда дом вернулся в мир людей, это было бы лучшим исходом, на который я могла надеяться. Атилас по-своему позаботился о том, чтобы все родители, которые торговались за свою жизнь жизнями своих детей, в конечном итоге потеряли гораздо больше, чем приобрели. Блин, это, вероятно, стало для него очищающим средством.

Это не помогло мне понять, что сказать маленькой зомби, которой больше не нужно было неосознанно питаться тенями, оставшимися от её родителей, потому что теперь она придерживалась диеты, которая позволяла ей оставаться не просто тенью. Не помогало и то, что я была почти уверена, что они превратились в тот неприятный осадок, которым уже были в душе, в тот момент, когда Моргана перешла на более… плотную диету.

— Тебе не кажется, что им было бы неплохо немного отдохнуть? — спросила я вместо этого. — Они живут здесь столько же, сколько и ты, но они всего лишь тени. Думаю, это утомляет — быть такими худыми. Большинство родителей были бы рады узнать, что их ребёнок на ногах и в безопасности — думаю, они были бы рады больше не запираться в этой комнате.

— Это правда? — внезапно спросила она. — Тот кошмар… то, что сказал Атилас? Мои родители согласились позволить ему убить меня, чтобы спасти свои жизни?

— Не отвечай, — добавила она, прежде чем я успела придумать достойный ответ. — Полагаю, это всё равно, что спросить тебя, что бы ты сделала, если бы он вернулся, умоляя о прощении. Какое-то время вы с ним были довольно близки.

— В то время я ещё не знала, что он убил моих родителей, — резко сказала я. — Я бы не простила его, если бы он вернулся, даже если бы ему было жаль. Он убил моих родителей — он убил и твоих тоже, и Ральфа. Даже Эбигейл и… Это не то, что ты можешь оставить без внимания. Я собираюсь убедиться, что он заплатит за всё. Он и Лорд Сэро.

— И всё же, — сказала она. — Я не могу решить, кого я ненавижу больше — его или их.

— Ага, — сказала я, потому что больше ничего не могла сказать. Прижавшись к ней своей ногой, я добавила: — Думаю, твои родители ушли, — и больше ничего не пыталась сказать. Во всяком случае, у меня было такое чувство, что она знала всё остальное, что я хотела сказать.

***

В течение следующих двух дней мы в основном просто готовились к неприятностям. Мы знали, что Лорд Сэро где-то там, в лабиринте, а он знал, что мы в доме, но не было особого смысла слишком тревожиться по этому поводу, потому что он не мог попасть внутрь.

Имейте в виду, он, вероятно, утешал себя тем фактом, что мы тоже не могли выбраться — без знания того, что нам на самом деле не нужно и чего мы не хотим.

В любом случае, я была слишком занята, демонстрируя свои способности в доме, чтобы беспокоиться о Лорде Сэро. Казалось, каждый раз, когда я поднималась наверх, площадь арены становилась всё меньше, поскольку эрлинги и их дома исчезали, поглощая вместе с ними участки лабиринта; те части, которые я поглощала, были намного меньше по сравнению с ними, и с гораздо меньшей вероятностью они могли быть заняты чем-то, чего я не хотела бы видеть в доме, если бы это произошло.

За эти пару дней я провела много времени, поднимаясь по лестнице, деля своё время между кухней и окном, выходящим на задний двор наверху, где обычно собирались ликантропы. Оттуда они могли сообщать о домах, которые исчезали, а также давать краткие комментарии о посетителях, пытавшихся проникнуть в наш дом.

В первый день это были в основном фейри и несколько незнакомых мне типов запредельных; на второй день у нас даже появился минотавр. Не думаю, что эрлинги могущественных минотавров привыкли к тому, что над ними насмехаются в окнах, полных ликантропов. Им это определённо не нравится, это я могу сказать вам точно. Очевидно, этот факт только раззадорил ликантропов на новые издевательства, и минотавр потопал обратно в лабиринт с теми остатками достоинства, которые у него ещё остались после доброго часа попыток выбить нашу заднюю дверь.

Я также не уверена, что кто-то из эрлингов на арене знал, что делать с другими эрлингами, которые отказывались покидать свой дом и сражаться. Никто из них не реагировал на насмешки ликантропов лучше, чем минотавр, и никто из них, казалось, не собирался оставаться поблизости и попытаться вытащить нас.

Это нас вполне устраивало: никто из нас, эрлингов, особенно не хотел затевать