Ранчо страстных признаний - Лайла Сэйдж

Райли и я ждали Тедди у семейной конюшни. Я уже оседлал Скаута, Маверика и Муншайн для Райли.

– Куда мы сегодня поедем, папа? – спросила Райли.

– Это сюрприз, – ответил я. – Для тебя и Тедди.

Я все утро готовил этот сюрприз. Заранее съездил на северный хребет и понял, что не зря, – по дороге попадалось немало упавших деревьев. Те, что можно было передвинуть, я убрал в сторону, а с более массивными пришлось повозиться с бензопилой.

Когда тропа была расчищена и я знал, куда мы направимся, я позвонил Кэм и спросил, можно ли взять Райли на несколько часов на ранчо.

– Смотря для чего, – сказала Кэм. – Это связано с Тедди?

– Да, – ответил я без раздумий.

– Отлично. Мы выедем через пару минут.

Обернувшись как по сигналу, я увидел, как по тропе идет Тедди. Ее медные распущенные волосы свободно спадали по плечам. Увидев нас, она помахала рукой и прибавила шагу.

– Можно я побегу к Тедди, папа? – спросила Райли.

– Давай, солнышко, – сказал я.

Райли сорвалась с места. Ее восторженный визг эхом отозвался у меня в груди.

Я смотрел, как моя дочь сталкивается в объятиях с женщиной, которую я люблю. Как Тедди ловит ее. Как они смеются, держатся за руки и идут ко мне – самому счастливому человеку на свете.

– Привет, Гусси, – сказала Тедди, подходя ближе.

– Теодора, – с улыбкой ответил я. – Считай, твой пожизненный запрет на «Ребел блю» официально снят.

– По какому поводу такая честь? – спросила она.

– Скоро узнаешь, – сказал я. – Готова к прогулке верхом?

– Всегда, – подмигнула она.

Черт, как же мне хотелось ее поцеловать. Но еще не время. У меня был план.

– Отлично, – сказал я. – Тогда в седло.

Тедди улыбнулась, и, когда проходила мимо меня к Маверику, привязанному у столба, я нежно схватил ее за руку.

– Спасибо, что пришла, – сказал я.

– Спасибо, что позвал, – ответила она.

Я хотел, чтобы эти слова не сразу растворились в воздухе.

– Перестань так на меня смотреть, – сказала она.

– Как? – спросил я, смеясь.

Как безнадежно влюбленный полный идиот – наверное, вот как.

– Вот так, – повторила она.

– Почему?

– Потому что это меня пугает!

Я усмехнулся, а затем помог Райли забраться на лошадь и надел на малышку шлем. Краем глаза наблюдал за Тедди, как легко она общалась с Мавериком, поглаживая его по шее. Везучий конь, раз его так любят.

Она ловко вскочила в седло, а я тем временем проверил Райли, подтянул стремена, похоже за лето она опять подросла. Я связал поводья, передал их дочери и запрыгнул на Скаута.

– Ладно, солнышко, – сказал я. – Ты едешь сзади меня, а Тедди замыкает колонну, хорошо?

Райли взволнованно кивнула.

– Я обожаю быть сзади! – выкрикнула Тедди.

С этими словами мы отправились в путь.

Теперь, когда тропа была расчищена, дорога оказалась не такой уж сложной. Нам предстояло несколько подъемов и два брода через реку.

– Держи поводья свободнее, солнышко, – сказал я, когда мы добрались до первого подъема. – Позволь Муншайн использовать плечи.

– Я знаю, пап, – уверенно ответила Райли.

– Да, папа, она знает, – крикнула Тедди, и я покачал головой.

Ну, мне точно с ними несдобровать, да?

«Не забегай вперед, Август».

Я слушал, как болтают Райли и Тедди. Райли рассказывала обо всем подряд – про платье, в котором она пойдет на свадьбу Кэм, про то, что Эмми сказала, будто скоро ей разрешат ездить верхом на Витаминке, про то, как Брукс снова собирается взять ее на рыбалку. В общем, пересказывала все, что случилось с ней или с близкими за последние пару дней.

Тедди слушала очень внимательно. Она задавала вопросы, позволяя Райли говорить без остановки. Она была терпелива, ни разу не отреагировала устало или рассеянно. Ей было действительно интересно.

Мог бы слушать их целый день.

Я слегка натянул поводья, направляя Скаута на другую тропу, – мы были уже почти на месте. Оглянулся, проверяя, следует ли за нами Муншайн. Конечно, следует. Она была идеальной лошадью.

Мне всегда нравилось забираться так высоко на «Ребел блю». Здесь было меньше осин, больше сосен, а кое-где даже оставались клочки снега, пережившие летнюю жару. Хорошо, что отец рассказал мне об этом месте.

Теперь, когда мы подъезжали все ближе, я начал нервничать. Это был сюрприз, и я никогда раньше не делал ничего подобного. Раньше у меня и не было повода. А теперь был.

– Пять минут, – крикнул я Тедди и Райли, но они меня вообще не слушали.

В эти пять минут я позволил себе помечтать. Будем ли мы делать это и через пять, десять, двадцать лет – ездить верхом по «Ребел блю» все вместе? Я очень хотел этого и надеялся скоро узнать, хочет ли того же Тедди.

Это самое страшное в желаниях – на них нет никаких гарантий. Желания – это всего лишь воздух. В лучшем случае.

Когда мы выехали из леса, Тедди и Райли вдруг замолчали. Не думаю, что они успели заметить их – розовые цветы на полянке. Их было немного, но я точно знал, где они росли. И когда нашел их глазами, словно груз свалился с моих плеч. Дикие цветы капризны. Сегодня есть, а завтра их уже нет.

Вот почему я не позвонил Тедди раньше, почему не приехал к ней сразу же, как только Кэм забрала дочь.

Я хотел сделать это для нее. И для Райли. Хотел, чтобы они закончили свой летний проект. И хотел быть частью этого проекта. Я хотел быть с ними рядом. Хотел показать им, что я «в деле». Навсегда.

Первой увидела Тедди.

– Подожди-ка, – услышал я ее голос. – Неужели это?.. Райли, смотри!

Райли завопила так громко, что, наверное, ее услышал весь Мидоуларк:

– Охренеть, горный жасмин!!!

И винить за ее безупречный выбор слов я мог только себя.

41. Тедди

Мы сидели вдвоем на верхней ступеньке его крыльца – совсем как в тот вечер, когда я забрала Райли с футбола. Только теперь Густ не корил себя, закрыв лицо руками, за то, что он никудышный отец (что, разумеется, было не так). Мы просто сидели рядом и смотрели в ночное небо.

Небо Вайоминга всегда меня завораживало – бескрайнее, усыпанное звездами, великолепное. Звезды мерцали и иногда срывались вниз, оставляя за собой уверенные сияющие росчерки. Огромная искрящаяся луна светила особенно ярко. Небо переливалось самыми разными красками: глубокий синий перетекал в нежно-фиолетовый с едва уловимыми изумрудными оттенками.

– Сегодня был чудесный день, – сказала я, не отрывая взгляда от звезд.

С полянки, где рос тот самый охренительный