Хозяйка Шорхата - Раяна Спорт

— О, боги! Вы успели!

Я завозилась, пытаясь сесть, но меня повело.

— Не торопись, любимая. Тебе рано вставать с постели. Ты неделю провела в беспамятстве.

Что?! Неделю?! Теперь понятно отчего такая слабость.

— Но как? — вырвалось у меня, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее.

— Мы нашли таниту Солейн. Она-то рассказала нам всю правду. Как встретила человека, которого полюбила и хотела выйти за него замуж, как любимый подговорил ее предать тебя, обвинив в иномирном происхождении.

Слова словно ударили меня в грудь. Я не могла поверить, что все это произошло. В голове роились образы: ее улыбка, ее преданность, и вдруг все это обернулось предательством. Я почувствовала, как гнев и боль смешиваются, и в груди закипает нечто, что не давало покоя.

— Как она могла? — прошептала я, пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. — Я ведь к ней относилась как к своей сестре? И кто он? Кто этот человек, заставивший ее предать меня?

Голос императора, полный горечи и усталости, вернул меня в реальность.

— Один из моих советников, — устало произнес его величество, вставая с кресла. — Прости, Надэя, что подверг тебя опасности.

— И что с ним? — сглотнула образовавшийся в горле ком. — С ними?

Ответ императора был краток и беспощаден:

— Они казнены! Предательство не прощается!

Император замолчал, продолжая наблюдать за мной. В его глазах читалась вина и… что-то еще. Сожаление? Понимание? Я не могла разобрать. Сейчас мне было все равно. Я была одна в своей боли, в своем разочаровании.

Но было еще кое-что, что не давало мне покоя, что жгло изнутри, требуя немедленного ответа. Я должна была разобраться с этим здесь и сейчас, иначе просто не смогу спокойно жить.

— Что с обвинениями, выдвинутыми в мой адрес?

Император вздохнул, словно собираясь с духом.

— Твое дело пересмотрено, Надэя. Тебя осмотрели магистры и лекари трех академий и не нашли признаков иномирности. Все обвинения сняты за беспочвенностью.

Я ждала этих слов, но они не принесли облегчения. Снятые обвинения — это хорошо, это логично, это справедливо. Но справедливость не вернет мне потерянное. Не вернет доверие, не залечит раны, нанесенные предателями.

Не в силах больше вымолвить не слова, я просто кивнула его словам. Император встал и пожелав мне быстрее поправляться, покинул выделенные мне покои.

— Ты очень сильна, Надэя, — неожиданно ласково произнес Николь, укладываясь рядом со мной. Теперь можно. Теперь мы одни. — Смогла не только справится с огнем, но и самостоятельно, даже сквозь блокиратор, призвать помощь.

Извернувшись, я в неверии посмотрела на супруга. Память услужливо подкинула мне последние кадры того злополучного утра. Песчаная буря, войны пустыни, лязг металла и крики умирающих. Дичайшая боль, сковавшая не только голову, но и шею. А дальше темнота. Долгожданная… освобождающая…

— Что?! Разве это не ты?

Николь отрицательно покачал головой, прижимая крепче к своему телу, будто боялся вновь меня потерять.

— Ты призвала стихии на правах одаренной. Впервые за всю свою жизнь. И они откликнулись на твой зов. Если бы не они, я бы не справился со всеми стражниками, несмотря на дюжину магов за моей спиной.

— Так это я, получается, виновата в их смерти?

— Нет, — тут же вскинулся Николь. — Если кто и виноват, то только они сами! Стихии не щадят никого, кто посмел угрожать одаренной. Это закон мироздания. Его баланс.

Я смотрела на него, пытаясь уловить хоть тень сомнения в его словах, но видела лишь искреннюю убежденность. Его глаза, обычно такие лукавые и полные веселья, сейчас горели каким-то внутренним огнем, отражая ту самую стихийную ярость, что, как он утверждал, обрушилась на стражников.

— Но… они же просто выполняли свою работу, — прошептала я, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Они защищали…

— Они защищали тех, кто хотел от тебя избавиться, — перебил Николь, его голос стал тверже. — Тех, кто хотел лишить тебя жизни, твоей силы. Они выбрали сторону, и стихии сделали свой выбор. Нельзя винить солнце за то, что оно сжигает ночь.

Он отстранился, но не отпустил меня, лишь заглянул в глаза, словно пытаясь убедиться, что я понимаю.

— Ты должна понять, — продолжил он, понизив голос до шепота. — Ты — одаренная. Ты — часть этого баланса. И твоя жизнь, твоя свобода — это то, что стихии будут защищать любой ценой. Это не твоя вина, это твоя… ответственность.

Ответственность... Какое тяжелое слово. Сколько всего в нем заключено, сколько последствий, сколько груза. Теперь я начинаю понимать слова старой Наары, ее предостережения, ее сомнения. Она говорила, что истинная Надэя не справится с этой ношей. Видимо, она предчувствовала, что так и будет.

— Я хочу домой, Николь. Отныне без тебя я и шага не ступлю из Шорхата. Так и передай своему лэрду, — произнесла, уткнувшись в сорочку супруга.

Громкий заливистый мужской смех отразился от высокого потолка и каменных стен.

— Обязательно, Надэя, — произнес он, перевернув меня на спину. — Я люблю тебя, моя зеленоглазая ведьмочка. И благодарю богов, что свели наши судьбы.

— И я люблю тебя, Николь. Всем сердцем, всей жизнью.

В узком окне спальни, словно в раме, застыл темный вечер. На небосклоне, пронзая густую синеву, вспыхнула ослепительная голубая звезда. Она сияла так ярко, что, казалось, могла бы осветить весь мир. Но ни я, ни Николь не заметили этого небесного знамения. Мы были слишком поглощены друг другом, слишком глубоко погружены в свой собственный, маленький мир.

В этот момент, где-то в вышине, боги, уставшие от вечной борьбы, склонили головы. Они признали поражение перед богиней любви и жизни, перед той силой, что способна творить новые миры и дарить бессмертие.

И в этот самый миг, этот мир, некогда чужой и незнакомый, принял мою душу. Он принял меня безоговорочно, без остатка, признав своей частью. Больше не было сомнений, больше не было страха. Я принадлежала этому месту, этому времени, этому человеку. И эта голубая звезда, сияющая в темном небе, была лишь тихим свидетелем моего нового рождения…

Конец