Четверо за спиной - Анна Михайлова

- Прости меня, что грубил. Я не со зла вовсе. Просто вокруг тебя вечно мужики вертелись. Смотрели голодными глазами. А я…

- А ты? – с ожиданием спрашиваю я.

- А я их поубивать был готов. За взгляды жадные на тебя.

- Странно. Злился на них, а рычал на меня.

- Самому себе не мог признаться, что голову от тебя потерял. Вот и скалил зубы.

- И когда же все изменилось? – не могу сдержать извечное женское любопытство.

- Когда отравили тебя, то сам едва не умер. Представил на миг, что тебя рядом не будет – и в душе все перевернулось. Понял, что с тобой хочу рядом быть. Оберегать, заботиться…

От его жаркого взгляда и признания, я смущенно опускаю глаза. Сама я в силу характера или воспитания не способна на столь открытое проявление чувств. Стало откровенно не по себе. А потому я быстро перевела разговор на другую тему.

Но Беригор действительно заботился. И мне начала импонировать его грубоватая ласка. Порой забавная или неуклюжая, но мне нравилось. Первое, что я заметила столике к ужину – это мешочек с фундуком. Как тот, что мне подкинули под дверь в хоромах князя.

- Так это был ты? – невольно улыбнулась, ныряя за лакомством.

- От меня ты бы подарок не приняла. А порадовать тебя хотелось.

- Спасибо, - я радостно захрустела орехами.

- Белочка моя, - нежно улыбнулся он мне воевода. Да так, что у меня сердце екнуло.

А еще мне нравилось, как темнели его глаза, когда он помогал мне одеться или поправлял одеяло. Старался удержать глаза, но я чувствовала его взгляд на своем теле: жадный, ласкающий, мужской. От которого становилось тяжело дышать, и неутоленная тяжесть сжималась где-то внизу живота. Он сдерживался, только желваки на скулах и чуть поджатые губы выдавали, что отнюдь не так спокоен воевода, как пытался казаться.

Я поймала себя на том, что невольно начала ждать его прикосновений: мимолетных, случайных. От его горячих, мозолистых пальцев у меня по телу разбегались предательские мурашки. И все более настойчиво скреблась мысль, чтобы зайти дальше прикосновений. Но я решила все же с этим повременить и додумать эту мысль завтра.

А на утро, как и обещал Драгомир, у меня наступил фонтанирующий прилив сил. Я соскочила с постели, с удивлением не чувствуя вчерашней слабости и мутного сознания. Только легкость и энергию. Засмеявшись от этого открытия, я закружилась по комнате, раскинув руки. Как же хорошо чувствовать себя хорошо, молодой и здоровой.

Умылась в ванной, небрежно жгутами скрутила волосы и вышла из комнаты, намереваясь одеться. Футболка и трусики не самый лучший выбор, когда в доме голодный до твоего тела мужик. А он, легок на помине, уже был в спальне и с удивлением смотрел на меня.

- Доброго утра, душа моя! Ты чего соскочила?

- Доброго! Не поверишь, мне вчера Драг снадобья какого-то дал. Так я себя чувствую так, что взлететь хочется, - не сдержавшись я снова рассмеялась. Вызвав ответную белозубую улыбку.

- Рад, что ты в добром здравии. Утренничать будешь здесь или спустимся в трапезную?

- Без разницы. Поем и побегу. Волчата мои ждут. Спасибо тебе за все.

- Яра! – густые брови сдвинулись, а могучие плечи напряглись под рубахой, - не уходи.

- Я не могу здесь оставаться. Это твой дом…

- А я не могу тебя отпустить!

- В смысле? – сердце сжалось в предвкушении.

- Потому что мне без тебя не живется и не дышится! – он в несколько шагов преодолел расстояние между нами и взял мое лицо в ладони. Ярко-голубые глаза горели как два топаза, крылья прямого носа нервно подрагивали, - люблю тебя, понимаешь?

- Что?

- Люблю и не отпущу. Хоть режь меня, - пророкотал мой медведь и накрыл мои губы умопомрачительным поцелуем.

Что ж, я добилась чего хотела – полной и безоговорочной капитуляции воеводы. Вот оно – признание которого я ждала. Но что делать дальше?

А что я, собственно, теряю? – закралась коварная мысль. Есть мужчина, красивый, брутальный, и при этом заботливый и нежный. Который будоражит мою фантазию и смотрит на меня голодным волком. И только что признался мне в любви. Так восхитительно целует, при этом оставляя мне право на инициативу. Внезапно не захотелось думать, что будет потом. Мое «рациональное» забилось под коврик, и впервые в жизни я решила уступить своим желаниям, не оглядываясь на последствия. А потому обхватила его за шею и притянула к себе.

Сказать, что ему понравилась моя инициатива – это ничего не сказать. С глухим рыком он пил дыхание с моих губ. Пытался сдержаться, быть нежным. Но хватило его ненадолго. Бешенное желание уже бежало по венам у обоих. Его язык проскользнул в мой рот и танцевал там что-то такое многообещающее, что я невольно застонала. Становится жарко, не хватает воздуха. Чувствую твердые губы на моей шее. Пальцы лихорадочно расстегивают пояс и ныряют под его рубаху. Жадно пробегаю пальцами по мышцам пресса до груди. Какой же он огромный! Медведь, не иначе. Нетерпеливо царапаю ногтями кожу, вызывая глухой рык. Моя зверюга голодна, как и я сама. Он тут же рывком скидывает свою рубаху, предоставляя свое тело в мое единоличное пользование. Ох, какая роскошь! Так бы и съела его, такого огромного и мускулистого.

Мою футболку ждет та же участь. Знаю это, сама хочу избавится от мешающей одежды. Еще секунду смотрит на меня голодным взглядом, пока я, соблазнительно улыбаясь, скидываю ее. На мне только кружевные трусики. Тут же чувствую мужские губы на своей груди, пальцы его руки смыкаются на другой. И он стонет от едва сдерживаемого желания.

- Как давно хотел… мечтал… - бормочет он, лаская мгновенно затвердевшие соски. Его язык отнимает у меня последние крупицы здравого смысла. Чувствую, что мы шагаем в сторону постели.

- Закрой дверь, пожалуйста, - вспоминаю я о приличиях. У меня же тут проходной двор, шастают порой все кому не лень. И хотя я – девушка не закомплексованная, демонстрировать сексуальные подвиги перед посторонними не хочу. Беригор с трудом отрывается от моей груди, властно целует меня в губы, но все отрывается от меня и запирает дверь на засов. Поворачивается, и я вижу в его глазах жадное, едва сдерживаемое желание. Как же будоражит, когда тебя так дико хотят. Я уже лежу на постели и призывно смотрю на него.