Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк

Моя верхняя губа приподнимается, и я поворачиваюсь, снова хватая его. Мы оба кружимся, пока я не впечатываю его позвоночник в ближайшую стену, окружающую арену. Я чувствую на себе несколько взглядов, но игнорирую их, глядя ему в лицо.

— Твое «позабочусь об этом» привело тебя в такое состояние, — рычу я на него. Я хватаю его за одну руку и поднимаю ее, а другой рукой оттягиваю рукав его почти обтягивающей туники. Поверх старых порезов меня встречают свежие струпья.

Желчь угрожает подступить к моему горлу. — Каликс и я полагаемся на тебя, — срываюсь я, когда он дёргает руку и резко натягивает рукав туники обратно. — Мы слушаемся тебя. Так окажи мне, ради всех Богов, ту же грёбаную любезность, когда ведёшь себя как долбаный идиот!

Выражение лица Руэна становится пустым. Он смотрит на меня в ответ, и у меня сводит живот.

Мне приходится выдавливать из себя следующие слова, чтобы меня не вырвало. — Иди. К. Мейрин. — Этот приказ — злая, наполненная болью мольба. — Тебе даже не нужно говорить ей, чтобы она исцелила тебя сама. У нее есть травы, которые ускорят процесс. — Я отпускаю его и отступаю. Он по-прежнему не двигается. Его глаза пусты, лишены жизни, ничего, кроме стыда и смирения.

— Ты не можешь сломаться, Руэн, — говорю я ему. — Не сейчас.

Никогда.

Глава 24

Кайра

Ничего. В записях библиотеки нет абсолютно ничего, что было бы хоть сколько-нибудь полезным. В отчаянии я с грохотом захлопываю книгу, лежащую передо мной, и из-под страниц вылетает облачко пыли. Я кашляю и провожу рукой перед лицом, чтобы смахнуть последние остатки частиц, попавших в воздух. Сама обложка не была покрыта пылью, что скорее свидетельствует о работе Терр и хранителей книг, чем о том, что они давно не стояли на полке. Даже сейчас, едва окинув взглядом ряды полок и затемненные углы тихого помещения, понимаю, что я одна из немногих Смертных Богов здесь.

Когда я была вынуждена работать здесь, это больше походило на убежище от Смертных Богов, чем на настоящее наказание, которым это должно было быть. Немногие ученики заходят в это пространство. Если им нужны книги, они обычно отправляют Терр с записками, какие из них взять и доставить им.

Из-за угла одной из полок появляется знакомая фигура, ее бледное лицо наполовину скрыто копной каштановых с проседью волос, перекинутых через плечо. Сильвис быстро и бесшумно передвигается между сводчатыми полками, как призрак, и я задаюсь вопросом, сколько у нее еще осталось времени. В последний раз, когда я видела ее, она была, по сути, одним из моих тюремщиков надзирателей, когда я была вынуждена здесь работать. Хотя она никогда не была жестокой.

Я ловлю себя на том, что рассеянно почесываю внутреннюю сторону запястья, наблюдая, как она уходит. Воспоминание о ее тихом разговоре с Кэдмоном покалывает на задворках моего сознания. Она выглядит более усталой, чем раньше, и я знаю, что это не только из-за возраста. Смертные не стареют так быстро за несколько коротких месяцев. Что бы ни дал ей Кэдмон, это явно помогло ей не так сильно, как надеялся кто-либо из них.

Мой взгляд снова опускается на запястье. На мгновение я представляю, как вскрываю вену и нахожу пузырек, чтобы наполнить его своей кровью. Я знаю, это помогло бы ей. Это было бы любезностью за отсутствие у нее жестокости, когда для остальной Академии я была никем, просто еще одной смертной Террой, чья жизнь зависела от прихотей Смертных Богов и их создателей.

Почти сразу же, как только эта мысль овладевает мной, я отмахиваюсь от нее. Даже если бы я могла позволить себе рискнуть и дать ей своей крови, никто не знает, не раскроет ли она случайно свой дар другой Терре, кому-нибудь, кто мог бы проболтаться Богам. Смертной Богине, прожившей свою жизнь как ничего не подозревающая смертная, и в голову не пришло бы поделиться своей кровью, чтобы исцелить скромную служанку.

Я отодвигаю книгу, лежащую передо мной, встаю из-за стола и морщусь, когда моя спина протестующе ноет. Приподнявшись на цыпочки, я начинаю собирать книги, которые взяла с полок о Смертных Богах окончивших Академии, останавливаясь, когда замечаю книгу под остальными, которые я уже просмотрела.

Снова садясь, я открываю ее и просматриваю указатель. Это прошлогодний список выпускников Академию в Ривьере, тогда как остальные были более старыми. Это именно то, что я искала с самого начала. Я возвращаюсь к месту, где она лежала — почему я не положила её сверху? Почему не начала с неё?

Нахмурившись, я возвращаю свое внимание к книге и начинаю ее просматривать. Спустя несколько минут мой пульс учащается. Волнение охватывает меня, и мои руки нависают над именами с легкой, едва заметной дрожью. Я поспешно переворачиваю страницу и начинаю просматривать следующую. Потом следующую и следующую, пока я не нахожу их все.

Деметрия Гилмэр — Переведена.

Аттикус Варлейн — Переведен.

Филомена Деверэс — Переведена.

Сесил Марр — Переведен.

Селин Ксарксис — Переведена.

Абейанс Уэллбрайр — Переведен.

Они все здесь. Каждое. Чёртово. Имя. Каждый из них помечен переводом, но куда? Это список тех, что дала мне моя книга. Все, кроме Малахии.

Я продолжаю читать, и еще через несколько минут мои усилия вознаграждаются ответом. «Академия Смертных Богов Ортуса».

Дрожь пробегает по моему телу. В моей памяти вспыхивает образ острых, блестящих шипов черного камня, которые больше похожи на зазубренные лезвия, вонзающиеся в сушу и океан. При дальнейшем рассмотрении каждое из перечисленных имен Смертных Богов были либо Первого, либо Второго уровня.

Я не до совсем понимаю, почему так много сильных Смертных Богов с могущественным происхождением были переведены в Академию Ортуса, но, не останавливаясь, чтобы обдумать свои находки, я записываю все имена на последнюю, пустую страницу книги. Быстро оглянувшись, я вырываю страницу из тома, складываю её и запихиваю в карман, после чего вновь встаю.

У меня голова идет кругом от этого знания, хотя я пока не уверена, что с этим делать, я знаю одного человека, который мог бы помочь. Из всех Даркхейвенов Руэн самый начитанный. Его коварный ум — одна из немногих черт, которыми я в нем восхищаюсь. Даже если я все еще злюсь из-за нашего спарринга неделями ранее, я знаю, что он будет лучшим, кто поможет мне понять смысл, стоящий за всем этим.