Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов

* * *

«Столичная жизнь» лежала на коленях не развернутая — Маркусу была нужна вовсе не она, а тишина и одиночество, которых не нашлось в общежитии. Даже отдельные апартаменты, положенные с третьего года обучения, не спасали от настойчивого внимания первокурсников. Те, по-видимому, решили взять измором. С утра, как он приехал, не переставая, шли и шли — несли подарки с просьбами о патронате. Даром, что номинально он еще на втором курсе: экзамены для перехода на третий, которые он пропустил в Сивильской академии, предстоит сдать здесь в ближайшие две недели.

Вот и Шон спросил, не возьмет ли Маркус его в клиенты.

— Ты не думай, что я на поблажки рассчитываю. Вовсе нет! Я готов выполнять любые поручения, но боюсь, что не стерплю напрасных издевательств. А ты ни над кем не станешь глумиться.

Маркус выслушивает с холодной усмешкой. В принципе, Шон прав, однако как же он наивен, считая, что хорошо знает человека, с которым дружил когда-то в далеком детстве .

Но всё течёт, всё изменяется. С возрастом они стали реже видеться, а жизнь развела их в разные стороны: Шон остался с родителями, среди книг, исследований и экспериментов, Маркус же каждые полгода проводил в школе, где оттачивал навыки выживания и где все подчинено строгой иерархии, а остальное время — с отцом, совершенствуясь в воинском мастерстве, умении управлять латифундией и разбирая хитросплетения политических интриг.

И теперь он, Маркус, уже не тот бесшабашный мальчишка, готовый лезть на дерево, неистово раскачивающееся под порывами ветра, лишь бы вернуть в гнездо выпавшего птенца. Как говорил дэр Олкандр, стоя над очередным рухнувшим от изнеможения учеником, так угодно судьбе и выживает сильнейший.

— Прости, Шон, но клиенты мне не нужны, — отказывает Маркус. — Да и отношения портить с тобой не хочу.

Мысленно он добавляет, что скоро покинет эту отсталую академию и вернется в столицу. Шону же полезно будет повариться в этом котле, иначе такого, чересчур мягкотелого и не приспособленного к жизни в обществе, это самое общество быстро задавит.

— Не нужны клиенты? — теряется Шон. — Так может и мне патрон не обязателен?

— Не обязателен, но… Либо подчиняешься одному, либо — всем. Выбор за тобой.

Шон думает, потом вздыхает:

— Наша судьба зависит от наших нравов… Что ж, потерплю д ва года.

Маркус развернул газету, раздраженно хрустнув листами. Ему тоже придется терпеть месяц-два в этом «отстойнике». Игнорировать слабаков, возжелавших его участия, и уклоняться от внимания девиц, мечтающих о замужестве.

Скорее бы мать добилась отмены постановления о переводе! Она обещала.

Впрочем, она и отца обещала вызволить, но, как оказалось, ограничилась одним лишь разговором с дэром Ампелиусом Каладаром, консулом Магического Контроля. Вот этого Маркус не понимал. Разве можно было полагаться на мерзавца, пробившегося к власти из низов и получающего удовольствие от главенства над теми, кто раньше смотрел на него свысока?

Если б только знать… Шайсе! Зачем мать делала вид, что положение отца не безнадежно и его вскоре оправдают? Почему им не дали встретиться? Хотя бы попрощаться…

До сих пор не верилось, что отца больше нет.

Маркус сжал челюсти, отгоняя подступающий к горлу комок, и чтобы выдворить невеселые мысли, взялся за чтение.

Первое время взгляд бессмысленно скользил по статьям, но вдруг зацепился за надпись, набранную крупным красивым шрифтом: «Наследник ван Саторов запятнал имя рода». Злость горячей волной прокатилась по телу, и Маркус швырнул газету на пол.

Стервятники! И те, кто пишут, и те, кто читают…

Он, конечно, глупо себя повел — пить уж точно не следовало! — но по-другому пережить случившееся не смог. А они и рады, налетели. Еще и портрет где-то достали!

Как же его взбесило, когда увидел, что эта уродливая вездесущая девица рассматривает его изображение. Еле сдержался, чтобы не указать ей полагающееся место. Шайсе! Не хватало еще опуститься до уровня местных отщепенцев.

И ведь занятия еще не начались, а она уже к «Магическому праву» примеривается. Решила в Магический Контроль идти, по стопам Каладара? Так он больше не знаниями взял, а силой: сто тридцать единиц — редкость даже для Великих родов. У Маркуса самого — сотня, и это великолепный показатель! А у нее сколько? Двадцать? Тридцать? Не сразу и заметишь! Как только поступила такая… бессильная?

* * *

Воздух в атриуме женского корпуса чуть ли не дымился от того негодования, которым пылали девушки.

— А ведь как хорошо всё начиналось: наследник ван Саторов здесь, рядом с нами! И что он подумает теперь? Ох, попадись она мне… — Ровена потрясла кулаком. — Нет, как она посмела⁈ Разговаривать с ним, как с равным!

Ленора вонзила иглу в ткань и отложила вышивку. Её тоже раздражала уродливая выскочка, окатившая её водой на глазах у всех. И не просто раздражала. Мысль о присутствии в академии этой Вэлэри зудела надоедливым насекомым и требовала незамедлительного решения.

— Главное, сама мелкая, а глядит будто свысока, вы заметили? С чего бы это? — Белла, болтушка и сплетница, стрельнула глазками по сторонам и удостоверившись, что подруги прислушались, многозначительно добавила: — Что-то не видала я раньше таких нахальных плебеек.

Девушки забыли о рукоделье.

— Хочешь сказать, она чья-то внебрачная дочь? С таким-то уродством?

— Но это же всё объясняет! Как она могла с двадцатью единицами поступить в академию?

— Глупости! Кто пойдет на такое безрассудство? Подстроить испытание невозможно, а идиотов, решившихся на обман, находят сразу. Нет, ей просто повезло!

— Повезло-не повезло… Суть не в том! Даже приходись она роднёй кому-нибудь из самих Верховных магов, она все равно не «ван» и не имеет права так себя вести.

— Значит, надо научить её. Преподать несколько запоминающихся уроков, — Ленора обвела приятельниц холодным взглядом. — Либо она их выучит, либо исчезнет отсюда. И я бы предпочла второй вариант.

Девушки согласно закивали, а Белла хихикнула и вполголоса, чтобы не услышали старшекурсницы, расположившиеся в центре, рядом с бассейном, сказала:

— Сдаётся мне, что даже старшим придется с ней повозиться. Интересно, что она завтра на посвящении устроит.

— И все-таки, где она? — Ровена метнула гневный взгляд на запертую комнату выскочки. — Хочется мне посмотреть в ее бесстыжие глаза и… сделать что-нибудь!

* * *

Лера шла в общежитие, не