Саймон - Анна Есина

***

Кира вошла в перевязочную и сразу же увидела их — два бывших сиамских близнеца лежали рядом, каждый на своём отдельном столе, тела обоих были плотно забинтованы.

— Доброе утро, Горыныч, — произнесла Кира бодро. — Как самочувствие?

— Доктор, — прохрипел тот, что всегда был пессимистом, — нельзя ли поменять нас местами? Санитары здесь совсем бестолковые, мы просили положить нас так, чтобы мы могли касаться друг друга, а эти увальни нарочно приткнули нас совсем иначе!

— А мне нравится быть вдали от тебя, — неосмотрительно ляпнул второй близнец. — Теперь ты даже не знаешь, о чём я думаю, и нам нужно общаться вслух.

— После перевязки я попрошу поменять вас местами, — решила пойти на компромисс хирург. — Ну что, готовы взглянуть на себя без бинтов?

— Начните со Змея, — сказал тот, что вечно ныл и жаловался.

— Это почему это я Змей?

— Ну мы же не можем теперь оба быть Горынычами, — резонно возразил пессимист.

— Допускаю, что это будет вызывать путаницу, — согласился близнец. — Но Горынычем должен быть я.

— Аргументируй!

— Я более общительный и все привыкли беседовать со мной, — он поднял вверх указательный палец, — а ты брюзга, значит, тебе и быть Змеем.

Слушая их несмолкаемые препирательства, Кира ловко сняла повязки с «общительного» и с интересом пригляделась к обезображенной части туловища.

Швы, хоть и выглядели грубовато, были наложены профессионально — ровные, плотные. Кожа вокруг них постепенно приобретала здоровый розоватый оттенок, свидетельствуя о хорошем заживлении.

Её взгляд скользил по контурам разделенного тела. Там, где раньше проходила линия слияния, теперь виднелась широкая полоса новой кожи. В некоторых местах она была чуть припухшей, но без признаков воспаления. Маленькие зачатки конечностей, словно нежные ростки, пробивались сквозь старую ткань, стремясь к жизни.

Пальцами она осторожно ощупала швы, проверяя их прочность. Машинально отметила, как равномерно распределяется нагрузка на мышцы, как правильно срастаются ткани. В местах, где раньше была единая плоть, теперь формировались отдельные, самостоятельные участки тела.

— Впечатляет, — негромко произнесла она, не отрывая взгляда от своего исследования. — Регенерация идёт лучше, чем я ожидала.

Её глаза заметили едва заметные следы кровоподтёков, но они были незначительными и не вызывали беспокойства. Мышцы в местах разделения постепенно обретали тонус, а кожа становилась всё более эластичной.

— Смотрите-ка, доктор, — оживился оптимист, — а ведь я говорил, что всё будет хорошо!

Кира улыбнулась, продолжая осмотр. Её профессиональный взгляд подмечал мельчайшие детали: от едва заметных сосудиков, пульсирующих под кожей, до текстуры формирующейся ткани. Всё говорило о том, что операция прошла успешно, а процесс восстановления идёт правильным путём.

— Да, — наконец произнесла она, удовлетворённо кивая. — Ты прав. Восстановление идёт отлично. Эти маленькие конечности растут именно так, как нужно.

— Эти отростки… — забеспокоился тот, кто дожидался своей очереди. — Они появились только вчера. Мы испугались, но решили повременить до вашего осмотра. Всё ли с ними в порядке?

Второй, всегда жизнерадостный, попытался разрядить обстановку:

— Да ладно тебе, братишка! Смотри, какие милые отросточки! Прямо как у новорождённого! Может, у нас теперь будет второй шанс на полноценную жизнь?

Скверная половина Горыныча не унималась:

— А вдруг они вырастут кривыми? Или не такими, как надо? Что тогда?

Жизнерадостный хлопнул здоровой рукой по столу, словно передавая этот ободряющий жест брату:

— Да ты как всегда! Вечно найдёшь повод поныть! Смотри, доктор улыбается — значит, всё идёт как надо!

Кира подтвердила:

— Ты абсолютно прав. При правильном уходе и терапии они достигнут необходимых пропорций. Это чудо регенерации, а нам остаётся помочь им развиться правильно. Пропишу вам обоим примочки из полночной эссенции, они должны ускорить рост.

И хотя тревога всё ещё читалась в глазах пессимиста, слова брата и уверенность доктора понемногу возвращали ему надежду.

— Да, и ещё, — Кира вдруг посерьёзнела и строго сказала, — никаких превращений, пока обе конечности не отрастут до нужных размеров. Назначу вам успокаивающий сбор трижды в день.

Горыныч и Змей горестно вздохнули, но спорить не решились.

Глава 23

Ангела чувствовала себя какой-то испорченной. Так происходило всегда после общения с матерью. Казалось бы, за столько лет вполне можно привыкнуть к однообразным замечаниям, вроде «не сутулься», «куда ты столько ешь?», «возьми себя, наконец, в руки, что за бесхребетность? Разве я этому тебя учила?», вот только сегодняшние тычки происходили на глазах у Семёна и это окончательно деморализовало.

Вампир матери категорически не понравился, о чём она не преминула сообщить дочери прямо на кухне, когда они вместе раскладывали угощения по тарелкам.

— Почему тебя вечно тянет к хулиганам? — бурчала мать, наполняя блюдо порционными кусками курицы. — Что за мания такая? Тебе нужен успешный, взрослый, готовый к созданию семьи мужчина, а не пустоголовый подросток с серьгой в носу.

— Мам, ты сейчас судишь по внешности… — попыталась возразить Геля.

— Не перебивай мать! Я дольше твоего живу на свете и за свой век повидала немало таких, как Семён. Доктор медицинских наук, как же! Поди наркотиками торгует, а тебе врёт напропалую…

— Мы познакомились в больнице, сколько раз тебе повторять? Он там заведует отделением травматологии.

Однако мать осталась глуха к её доводам. И вот чем всё закончилось.

— Падай на диван, включай какое-нибудь кино, а я посмотрю, что есть в холодильнике, — Семён принялся командовать с порога, едва они вернулись в его квартиру.

Ангела скинула неудобную обувь, бросила в прихожей сумку, испытывая небывалый восторг от того, что можно допустить неряшливость, и с ногами забралась на диван.

— Сём, я не буду есть, — крикнула она, листая платные каналы.

— Вздор, конечно же, будешь.

— Неа, даже не уговаривай.

— Я и не собирался, — он появился в комнате с разделочной доской, на которой лежали куски хлеба, ломти колбасы, аккуратные кружочки огурца и тонкие слайсы сыра. Под мышкой он держал ванночку ванильного мороженого. — Я просто накормлю тебя. Насильно, если будешь сопротивляться.

Он расставил всё на кофейном столике, потом вернулся на кухню и притащил коробку яблочного сока.

— Мне было лень заваривать чай, — словно извиняясь, он водрузил напиток на столик и плюхнулся на диван.

Геля попыталась встать, но он не дал.

— Я хотя бы стаканы принесу, — она пробовала настоять на своём. — Да и салфетки не помешают.

— Смотри сюда.

Он наспех набросал на ломоть хлеба сыр, колбасу и огурец, откусил добрую половину бутерброда, запил соком прямо из коробки и лениво вытер руку о футболку.

— Так что твои салфетки и стаканы даром никому не нужны.

— А мороженое ты собрался есть руками?

— Какая ты проницательная, — Семён дожевал остатки бутерброда, наспех изготовил ещё парочку и протянул один из них Геле. — Ешь, иначе