Обещание - Кристен Эшли

Мы подходили друг другу. Это как ты примеряешь что-то подходящее и чувствуешь себя при этом великолепно, и покупаешь. А теперь получается, что кладешь обратно на стойку и уходишь?

— Но Индианаполис — это не луна, — продолжил Бенни. — Всего в четырех часах езды отсюда. У нас есть телефоны. Есть машины. У нас есть кое-что, над чем нам стоит работать, преодолевать разные трудности, находить выходы. Если ты чувствуешь, что готова выйти на работу, то сообщи им дату твоего выхода. Я возьму отгул, поеду за тобой, ты на своей машине, а в моем внедорожнике будут твои пятнадцать чемоданов.

Это заставило меня улыбнуться, но моя улыбка была неуверенной.

Бенни продолжал:

— Я останусь с тобой на пару дней, удостоверюсь, что ты устроилась, дождусь твоей мебели, помогу обустроиться.

Я облизнула губы и кивнула, чувствуя, как груз с души уходит, сменяясь легкостью, потому что у Бенни все получалось.

Он продолжал.

— У тебя новая работа, ко многому нужно привыкнуть, но кое-что еще ты должна сделать в промежутке между тем как я отвезу тебя туда, и приездами ко мне.

— Хорошо, — тихо произнесла я.

— Когда ты собираешься начать? — спросил он.

— Я, ну, предпочла бы чувствовать себя ближе к ста процентам в физическом плане, и мне нужно упаковать вещи, чтобы подготовиться к переезду. Значит, не на следующей неделе. А, э-э, через неделю в понедельник.

— Хорошо, — сказал Бен деловым тоном. — Я разберусь с папой и Мэнни по поводу пиццерии.

Я уставилась на него на мгновение, прежде чем прошептать:

— Послушать тебя, так все легко и просто.

— Это важно для меня, поэтому я полон решимости не усложнять ситуацию, где это возможно.

При этих словах я подалась вперед и мой лоб ударился о его грудь.

Когда я это сделала, его руки задвигались. Одна обернулась вокруг моей шеи сзади, другая скользнула вверх по моим волосам, обхватив затылок.

И, уткнувшись мне в макушку, он пробормотал:

— Видишь, мы вернулись минута за минутой. Все просто.

Просто и легко.

Точно.

Боже, Бенни.

— Мы начали неплохо, у меня новая работа в Инди, от которой я не могу отказаться, потому что связана там арендой квартиры, удерживающейся за мной по крайней мере на год, а у тебя есть эта пиццерия. — Я вытянула руку, указывая на кухню, хотя и не убрала свой лоб с его груди. — Что означает, что ты никогда не сможешь переехать.

— Не в следующую минуту, Фрэнки, — напомнил он мне.

Я дернула головой назад, он был вынужден поднять голову, а руки задвигались, остановившись под моим подбородком.

— Нам стоит об этом подумать, Бенни, — заявила я, повысив голос.

— Зачем?

— Зачем?! — Повторила я, не позволив ему ответить. — Потому что в этой ситуации на горизонте может замаячить удар, и мы должны все спланировать.

— Зачем? — снова спросил он, и я почувствовала, как прищурила глаза.

— Потому что, несмотря на то, что мы знали, что такое произойдет, это произошло, и теперь мы должны иметь дело с этой ситуацией и должны спланировать, как мы будем справляться.

— Ах, вот в чем вся трагедия, — пробормотал он, шевеля губами, как будто боролся с усмешкой.

Не стоило ему так говорить.

Он еще и ухмыляется?

Уф… нет.

Мое раздражение от этого только усилилось. Я сорвалась с места и крикнула:

— Бенни!

Выражение его лица изменилось, выражение глаз изменилось, как и осанка, все изменилось, я сделала вдох, задержала, когда он заявил:

— Честное слово, Фрэнки, ты думаешь, я бы ждал столько времени со старших классов, получив шанс сделать тебя своей, а затем позволил бы четырехчасовой поездке и долбаной годовой аренде заставить меня сдаться?

Мое дыхание вырвалось со свистом, но на этот раз Бенни не дал мне ответить.

— Нет. Выкладываю все начистоту, Фрэнки, в конце концов, Конни практически жила со мной. Вот как я жестко разбил ей сердце. Она думала, что была уже… Но я пришел в себя, она думала, что я вернусь домой, в дом, который она убрала, ужин, который приготовила в духовке, она ломала себе спину, чтобы облегчить мне полностью жизнь, когда это моя работа.

От его монолога я с шипением втянула воздух.

Но он не остановился.

— Было время, когда я не думал о подобном дерьме. Тогда я решил, что по какой-то причине она не сделала меня счастливым. Просто. Она просто не сделала меня счастливым, поэтому я покончил с нашими отношениями. Но время, когда я не думал об этом дерьме, утекло в лесную даль три недели назад, Фрэнки. И я подумал, и ты оказалась в моем доме, в моей постели, и я чинил твою Z. Я хочу быть уверенным, что у тебя есть Wi-Fi, чтобы ты могла делать что-то на своем компьютере. Я слушаю тебя, когда ты возвращаешься с прогулки со старой леди Замбино. Рассказываешь с блеском в глазах, говоришь, что надоело ее нытье, но тебе нравится каждая минута, пока она гуляет с тобой и доставляет тебе удовольствие. Итак, все сводится к следующему: я не хочу, чтобы все в моей жизни было легко, Фрэнки. У меня появился шанс. Я хочу работать над своим будущем, чтобы получить сладкое, попутно наслаждаясь перчинкой, потому что сладкое, бл*дь, намного слаще, когда ты его заслужил.

— Бен, — прошептала я, но больше не произнесла ни слова, потому что он не закончил.

— Детка, ты не можешь все спланировать в жизни. Ты можешь все предусмотреть, планируя, но жизнь найдет способ перепутать все твои планы, врезать под дых, заставить карабкаться вверх. Благодаря этому у тебя либо хватит смелости и сил не отступить, понимая, что это важно, и держаться за все, что у тебя есть, либо не хватит, и ты сдашься, потому что оказался слабаком. Точно знаю две вещи: я, бл*дь, не слабак, и ты тоже.

Он замолчал, а я ничего не сказала, потому что понятия не имела, что сказать.

Поэтому он продолжил:

— Если посмотреть, у нас было всего одно свидание, мы еще не трахались, и мы живем вместе девять дней. Это время пошло тебе на пользу?

— Да, — прошептала я.

— Да, для меня это тоже было отличное время. Достаточно хорошее, я знаю, что это важно для нас, я это понял, так что собираюсь держаться за все, что у меня есть, и, как и предлагал раньше, иди со мной, Фрэнки.

— Хорошо, — тихо ответила я.

— Так что да, будет отстойно, — заявил он. — Я бы предпочел жить, зная, что ты приведешь своих подружек