Обещание - Кристен Эшли

— В тебе есть многое, Франческа.

— Для меня это ничего не значит, Бенни.

Он выдержал мой взгляд, подбородок стал твердым, что меня немного напугало, он медленно произнес:

— Ты сильно ошибаешься.

— Да? — Выстрелила я в ответ. — Ты так думаешь? Хорошо, тогда что произойдет, если настанет день и ты поймешь, что я права?

Он продолжал удерживать мой взгляд, глядя пристально, казалось, что он пытался меня разгадать. Затем сделал видимый вдох, поднял руку, придал своему лицу строгое выражение и настоятельно сказал:

— Нам нужно успокоиться и поговорить об этом не в ванной.

— Мне нужно уйти.

— Это как раз тебе не нужно.

По его словам я поняла, что он действительно разгадал меня.

Слезы так быстро навернулись у меня на глаза, что не было никакой надежды сдержать их.

Они тихо капали. Слезы, говорившие все без особых рыданий и стонов. Слезы, пришедшие из глубокого колодца, выходящие наружу только тогда, когда ты плакал о самом важном.

— Я хочу, чтобы ты всегда думал обо мне, как сейчас, Бенни, — тихо сказала я ему.

— С чего ты вообще взяла, что я буду думать о тебе по-другому, милая? — спросил он меня так же тихо.

— Потому что я — это я.

— Детка, нам нужно выбраться из этой чертовой ванной и…

Он заткнулся, когда я взмолилась:

— Пожалуйста, отпусти меня.

— Ты же не можешь всерьез просить меня об этом?

— Прошу тебя, Бен, дай мне уйти.

— Ты же не можешь всерьез думать, что я скажу «да».

Слезы продолжали литься, но я ничего не сказала.

Бен сказал:

— Иди сюда, Фрэнки.

Боже.

Бенни.

Слезы потекли быстрее.

— Детка, иди сюда.

— Я хочу, чтобы у тебя была женщина, заслуживающая эту ванную, Бенни.

При моих словах что-то ударило его. Его взгляд стал опустошенным, и было трудно наблюдать, как он прошептал:

— Господи, иди сюда.

— Я хочу, чтобы у тебя было то, чего ты заслуживаешь, милый, и это не я.

— Черт возьми, я… — процедил он сквозь зубы, делая движение ко мне.

Я сделала еще один шаг назад, махнула на него рукой и покачала головой.

— Я ухожу, Бенни. И, честное слово, если ты меня будешь сейчас останавливать, я буду с тобой драться.

Он остановился как вкопанный и посмотрел мне в глаза.

Я почувствовала, как упала последняя слеза, выдержав его взгляд.

Мы долго смотрели друг другу в глаза.

Бенни нарушил контакт.

— Не поступай так с нами.

— Знаю, но не надо меня ненавидеть.

— Не делай этого, Фрэнки.

— Если я это сделаю, разозлись. Но потом поддерживай со мной связь. Мне нужно, чтобы ты поддерживал со мной связь, как раньше, Бенни.

— Если ты так поступишь с нами, мы не сможем, Фрэнки.

Я почувствовала, как слюна наполнила рот от такой возможности, но я проглотила ее и кивнула.

— Тебя это устраивает? — спросил он, его лицо превратилось в маску оскорбленного недоверия.

Меня не устраивало.

Но было лучше сделать хирургический разрез, двигаться дальше и продолжать жить без Бенни и его семьи, как я научилась делать это раньше, подальше от них, где не было бы ежедневной пытки в разговорах знакомых и моих воспоминаниях.

— Предполагаю, я должна, — ответила я.

Я с ужасом и необычайной болью наблюдала, как его тело напряглось вместе с каждым мускулом на лице.

Затем он набросился на меня так быстро, что у меня не было возможности пошевелить ни единым мускулом, моя голова находится в его руках, а его лицо в дюйме от моего.

— Ты хочешь уйти, хорошо. Хочешь вернуться, это обещание, которое я могу сдержать, Фрэнки, не заставляя у меня потом выпрашивать прощенье. — Он придвинулся еще ближе и прошептал: — Но, прошу тебя, бл*дь, потрать это время в дали от меня, разберись с тем, черт возьми, дерьмом внутри себя. И если ты обнаружишь, что не можешь справиться одна, мне плевать. Я займусь этим сам. Просто вернись ко мне.

Закончив говорить, он притянул меня к себе, прижался губами к моим и крепко поцеловал меня с закрытым ртом.

Поцелуй — клеймо.

Поцелуй — определенно обещание.

Поцелуй, причиняющий боль из-за чувств, которые этот поцелуй пробуждал.

Поцелуй, который длился совсем недолго, прежде чем Бен отпустил меня, повернулся и ушел.

11

У птиц было веселое Рождество

Бенни вошел через заднюю дверь, стряхнул с себя снег и бросил спортивную сумку на кухонный стол, туда же и ключи.

Ему нужно было принять душ, одеться и отправиться в ресторан. Он повернулся, направляясь к лестнице, когда зазвонил его сотовый в сумке.

Вернулся назад, расстегнул молнию на своей сумке, достал телефон и посмотрел на экран.

Он принял звонок и приложил трубку к уху, возвращаясь к двери, приветствуя:

— Привет, ма.

— Привет, Бенни. Ты помнишь, что Карм, Кен и дети прилетают завтра?

Он побежал вверх по лестнице, говоря:

— Ма, помню.

— Завтра вечером ужинаем в пиццерии. Мэнни знает, что стол должен быть готов.

— Ага.

— Обязательно найди время, чтобы выйти и поздороваться, да?

Он стиснул зубы, идя по коридору и задаваясь вопросом, почему его мать думала, что через миллион лет он забудет о своей сестре, которую не видел больше года, тем более, что она прилетала со всей семьей, провести с ними неделю на Рождество, почему ма думала, что он не выйдет к ним, когда они прибудут в ресторан и не поздоровается.

Но он не задал ей этого вопроса.

А сказал:

— Я выйду обязательно.

— Уверен, что не будешь спать на диване в канун Рождества?

Он зашел в ванную и сразу направился в душ, чтобы включить воду и нагреть, так что, когда он закончит с этим нелепым звонком, не теряя времени, смог бы подготовиться.

— Я живу в десяти минутах езды от тебя, — напомнил он ей. — Я могу прийти первым делом утром, и мне не придется спать на твоем диване.

— Дети рано встают на Рождество, — отрезала она.

— Тогда я встану и приду пораньше, — ответил он.

— Они встают очень рано.

— Тогда я приду очень рано.

— Бенни…

— Ма, — оборвал он ее. — Мы уже говорили об этом. — Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть сказанное. — Дважды. Я не собираюсь спать на диване. Я доберусь не утром, когда дети Кармы встанут и разозлятся, а буду через пять минут после рассвета, идет?

Он услышал ее вздох, прежде чем она сказала:

— Хорошо, Бенни.

— Хорошо, я только что вернулся из спортзала. Надо принять душ и идти в ресторан.

— Ладно, caro, увидимся завтра вечером.

— Вот и отлично.

— Пока, Бенни.

— Пока, ма.