О пепле и стали - Элиза Рейн

Когда выпрямляюсь, мать злобно смотрит на меня, в ее глазах горит вызов.

Мы могли бы попытаться сразиться с ней, но, честно говоря, я думаю, что нам не хватит сил, и она это прекрасно знает.

Когда опускаю взгляд, она удовлетворенно усмехается и выходит из камеры.

— Сейчас мы пойдем с ней, но, если появится шанс бежать, используй его, — шепчу я Фрейдис.

Она кивает, и мы вдвоем следуем за Матушкой по туннелю.

На середине пути она начинает говорить.

— Ты сплошное разочарование, Фрейдис. Совсем как твой отец. Он тоже огорчил меня. Он слаб. В тебе был потенциал стать кем-то гораздо лучшим, но вместо этого ты оказалась такой же мягкой, жалкой и бесполезной, как остальные.

Идущая рядом со мной Фрейдис напрягается, ее лицо мрачнеет.

— Честно говоря, не понимаю, зачем старалась. Я потратила столько времени и сил, воспитывая из тебя будущую королеву, а теперь на это нет никаких шансов, — мать резко поворачивается, ее лицо полно ярости. — И кто теперь станет моей наследницей? Ты хоть понимаешь, что натворила?

Фрейдис бросается вперед и бьет мать по лицу.

— Я тебя ненавижу! — кричит она. — Ты относилась к ней как к грязи все эти годы. И все это время я думала, что это единственный способ ее защитить, но вы ею попросту пользовались! Вы заставили ее десятилетиями верить, что она в любой момент упадет замертво! Поверить не могу, что вы так обращались с кем-то, не говоря уже о том, что это ваша родная дочь!

Пока Фрейдис вопит, лицо матери краснеет, а такого я не видела никогда в жизни.

Моя магия просыпается сама по себе, вращается вокруг меня, готовая защищать сестру. Но я опоздала.

Мать затыкает Фрейдис потоком снега. Сестра отлетает назад, ударяясь о стену туннеля, и я вскидываю обе руки в сторону матери.

Взлетают осколки льда, каждый из которых я сделала острым, как бритва. Их острия пронзают ее кожу, и она вскрикивает, оборачиваясь ко мне.

И в точности повторяет мой ход.

Ее льдинки режут меня повсюду, кроме скрытых под броней участков, но я умудряюсь сдержать крик. Я уже собираюсь позвать Торви, когда слышу рычание и вижу поблескивание огня.

С другого конца туннеля к нам бегут Инга и Бруннин, Оргид сразу позади них.

Мы в ловушке. На другом конце находятся камеры, а на этом враги. Мы не можем драться с ними тремя.

Уничтожая меня взглядом, мать проводит ладонями вверх и вниз по скрытому под платьем телу, думаю, растапливая выпущенный мной лед. Ее безупречное бело-голубое лицо измазано кровью, и помогая Фрейдис подняться на ноги, я чувствую от этого мрачное удовлетворение.

— У тебя кровь, — говорит она.

— Просто царапины, — отвечаю я.

— Меня тошнит от вас обеих, — говорит моя мать, поворачиваясь к Инге и Оргиду, которые резко остановились, огромная медведица Инги занимает приличную долю пространства в туннеле, предназначенном для великанов. — Посадите их в клетку. Я пойду последней и удостоверюсь, что они не сбегут, — выплевывает она.

Мы с Фрейдис не сражаемся. Это бесполезно. Их больше.

Когда нас запирают в клетке, мать говорит Оргиду:

— Не подвешивайте их снаружи. В этом нет смысла. Просто пусть будут у вас на глазах, пока не вернется Эрик.

Бросив на нас последний, полный отвращения взгляд, она скрывается в туннеле позади мебели, поставленной для фейри.

Я отчаянно хочу поговорить с Фрейдис, придумать какой-нибудь план, но Инга и Оргид усаживаются на меха прямо рядом с клеткой.

— Зачем вы это делаете? — спрашиваю у них обоих, потом смотрю прямо на Ингу. — И за что ты так меня ненавидишь?

Она подается вперед, усмехаясь, и смотрит на меня сквозь переплетения прутьев.

— У тебя есть все.

— Моя родная мать угрожает меня убить.

Она фыркает.

— Хотя бы у тебя есть родители, чтобы их ненавидеть.

— Мне жаль, что у тебя нет родных, но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

Она сжимает губы, и я понимаю, что больше ничего от нее не добьюсь.

Поворачиваюсь к Оргиду.

— А ты?

— Я просто думаю, что ты мразь, — говорит он, пожимая плечами. — Хотя, теперь нет смысла об этом молчать. Моя семья в кармане у твоей матери.

Я не удивлена.

— То есть, тебя с самого начала попросили всем этим заниматься?

Он кивает.

— Она заключила сделку с моим отцом. Она перестанет нас шантажировать, если мы сделаем тебя настолько несчастной, что ты уйдешь из Фезерблейда. А после демонстрации силы твоя мать нашла меня и изменила правила игры. Ты точно бы никуда не уехала, не важно, как сильно мы бы тебя унизили, так что теперь мы должны были покалечить тебя или убить, если бы пришлось.

Фрейдис вскрикивает.

— Матушка не могла велеть вам убить собственную дочь!

Оргид смеется.

— Ты даже после всего, что было, не можешь в это поверить?

Фрейдис умолкает. Я погружаюсь в странное безразличие. После схватки с отцом в катакомбах и только что увиденной бешеной версии матери, я не удивлюсь ничему.

— Отец знал? — в конце концов тихо спрашивает Фрейдис.

— Без понятия. По сравнению с матерью твой отец — слабак. Твоя мать… — Оргид задумывается, — любопытная. Мне стоило бы ненавидеть ее за то, что она подмяла под себя мою семью, но оказывается, я ею восхищаюсь.

— Это потому, что вы оба одинаково безумны и помешаны на власти.

— О, ты думаешь, я безумен? — спрашивает Оргид, подаваясь вперед с жестокой улыбкой на лице. — Давай покажу тебе, насколько ты права.

— Оргид… — предупреждающе говорит Инга.

— Эрик сказал, что они с Исхильд часами будут созывать армию. У нас полно времени, — презрительно говорит он, прежде чем отвернуться. — Посмотрим, как справится твоя сестра, у которой в голове нет никакого гребаного места, в котором она сможет спрятаться.

— Нет, — выпаливаю я, вскакивая на ноги. — Оставь ее в покое.

Фрейдис касается моей руки.

— Все нормально. Я справлюсь.

— Нет, ты не должна! — я призываю Торви, и медведица Инги тут же рычит в ответ. К нам приближаются трое Снежных Великанов.

— В атаку! — ревет Торви в моей голове, но через секунду к ней уже тянутся гигантские руки и подбирается огненная медведица.

— Блядь! — я тут же заставляю ее исчезнуть. — Прости, Фрейдис, я не могу…

Она качает головой, а Оргид усмехается.

Следующая пара часов проходит куда хуже, чем мое прошлое пребывание в клетке.

Крики Фрейдис эхом отражаются от вырезанных в горе стен, пока тени Оргида