Синие бабочки - Джек Тодд

Офицер Смолдер кивает и вновь чиркает ручкой в блокноте, с явным разочарованием поглядывая в сторону ректора Стилтона. Еще немного, и тот станет похож на спелый помидор на солнце, настолько он покраснел за последние несколько минут. Надень он сегодня зеленую рубашку вместо белой, и был бы один в один томатный куст.

– А кто-нибудь еще уезжал из академии в те дни, мистер Стилтон? – продолжает опрос офицер. – Как я понимаю, у мисс Купер в целом были развязаны руки. Вы были знакомы с ней лично?

– Нет, больше ни у кого разрешения не было. А мисс Купер была дочерью моего хорошего друга, я знал ее с детства, вот и относился почти как к своему ребенку. Вы же понимаете, сложно избавиться от подобной сентиментальности, – улыбается Стилтон, но голос его явно подрагивает.

– Понимаю. Могу я приехать завтра, чтобы поговорить со студентами? – Смолдер пристегивает блокнот к ремню на поясе. – Мне бы хотелось опросить мисс Уильямс и поговорить с теми, с кем общалась мисс Купер. Как вы понимаете, я не обвиняю никого из академии Белмор, но, может быть, кто-то из студентов поможет расследованию.

Тишина в кабинете красноречивее любых слов. Стилтон скорее удавится, чем позволит беспокоить студентов, разве что решит подставить мою милую музу и подошлет к ней беднягу полицейского, но дорогая Ванда не скажет ему ничего лишнего. Я видел ее чудесные глаза этим вечером, и она опасалась того, что меня поймают, чуть ли не сильнее меня самого.

Ты даже не представляешь, насколько зависишь от меня, дорогая. И даже не догадываешься, насколько зависим от тебя стал я за прошедший год. Как ты могла подумать, что я желаю тебе такой же судьбы, как Джессике Купер? Или Хелене Браун? Ты же особенная, Ванда. Ты правильная.

Сейчас стоило бы выйти из душного кабинета ректора Стилтона, где все сидят как на иголках и повис удушливый запах духов и откровенного страха, но я держусь. Нетерпеливо постукиваю носком ботинка по паркетному полу и все так же вежливо улыбаюсь, будто так и надо. Я, да и все остальные преподаватели, жду, когда ректор наконец даст ответ.

Не подведи, старый идиот, от тебя зависит, окажется ли еще кто-то из студентов в опасности.

– Не думаю, что это хорошая идея, офицер, – качает головой Стилтон. – Наши студенты не привыкли, чтобы их беспокоили во время учебы. Тем более совсем скоро экзамены, да и смерть старосты академии их здорово подкосит. Но вы можете поговорить отдельно с Вандой Уильямс, думаю, она будет не против ответить на ваши вопросы. Знакомых мисс Купер сейчас беспокоить не нужно.

Какой же ты все-таки предсказуемый осел, Стилтон. Я шумно выдыхаю, и улыбка медленно сползает с лица, сменяясь хищным оскалом. Давай, попробуй закопать меня с помощью моей милой музы, и в один прекрасный день я закопаю тебя сам.

– Выбора у меня нет, – произносит офицер с явной иронией в голосе. – Если то, что я выясню, не устроит начальство, рано или поздно они все равно пришлют федералов. Но вы, думаю, и так об этом знаете, мистер Стилтон. Я загляну к вам завтра, чтобы побеседовать с мисс Уильямс. Предупредите ее заранее, пожалуйста, потому что последнее, чего я хочу, – давить на студентов, даже если вам они не нравятся.

Нужно отдать офицеру Смолдеру должное, он уделал Стилтона ничуть не хуже, чем я пятью минутами ранее. Теперь ректор покраснел пуще прежнего, и я готов поклясться, что ему хотелось кинуть вслед офицеру коробочку с паркером со стола – настолько он зол.

– Все свободны, – цедит Стилтон сквозь зубы, а затем поворачивается ко мне и сверкает сузившимися до размера небольших щелочек глазами. – А вы, профессор Эллиот, поговорите с мисс Уильямс. Учитывая ваши откровения, такое как раз по вашей части.

– С удовольствием, профессор Стилтон.

Спиной я чувствую чужие взгляды, когда поднимаюсь из-за стола, но ловлю лишь один из них: запуганный взгляд медсестры Кларк, не до конца уверенной, что в те дни я навещал Ванду каждую ночь. Конечно, она раз за разом уходила к себе в кабинет или возвращалась в спальню в преподавательском корпусе, но что это меняет? Она побоится мне возразить, потому что тогда я расскажу, что на самом деле сотворила Джессика Купер, и ее папочка не погладит их по головке. Впрочем, им и так здорово достанется.

Едва ли сенатор Купер рассчитывал, что его дочь найдут мертвой в пустоши за сотню миль от академии Белмор. Я ухмыляюсь себе под нос и наконец-то выхожу из кабинета, не прислушиваясь к голосам коллег. Половина из них наверняка возмущается моим признанием, а другая – восхищается тем, как я поставил на место ректора. Ректора, который до этого дня считал меня своим верным союзником.

Но все когда-то меняется.

Территория академии встречает прохладным вечерним воздухом и розоватыми сумерками. Во многих окнах студенческого корпуса до сих пор горит свет, и я готов поставить что угодно: большинство студентов сейчас болтают о смерти Джессики. Наверняка и моя милая муза обсуждает со своей соседкой именно ее.

Однако когда я прохожу студенческое общежитие почти насквозь и останавливаюсь у дверей с надписью «Уильямс/Холт», то слышу звонкие голоса, и говорят они совсем не об убийстве.

– Серьезно? И ты ничего не сказала? То есть все это время?.. – Голос Микаэлы Холт разносится на добрую половину коридора. – А я-то думала, что Генри просто слухи распускает! Вообще-то мне могла и рассказать, я все-таки с тобой в одной комнате живу. И что, ты приводила его сюда, когда я уезжала на пасхальные каникулы?

– Боже, давай потише, Микаэла. – Я буквально представляю, как дорогая Ванда отводит взгляд и закатывает глаза. Но ей идет даже такое мрачное и недовольное выражение.

Подняв руку, я стучу в дверь ровно три раза, и голоса в комнате стихают. Слышатся тихие, будто бы испуганные шаги, и на пороге появляется Микаэла Холт – рыжие волосы в беспорядке спадают на плечи, поверх формы академии накинут фиолетовый кардиган со звездами. На несколько секунд она замирает с приоткрытым ртом, а затем неуверенно кивает:

– Добрый вечер, профессор Эллиот. А вы?..

– Мне нужно поговорить с мисс Уильямс, – усмехаюсь я, заметив, как бледнеет позади моя милая муза.

Тем не менее она хватает телефон и протискивается в коридор, скованно улыбаясь соседке. Та провожает нас взглядом, кивает Ванде и прикрывает двери, но я уверен, что не отходит далеко. Микаэла Холт – любопытная девчонка и не упустит шанса поймать какую-нибудь новую сплетню.

– Все в порядке? – спрашивает Ванда