Синие бабочки - Джек Тодд

как мою милую музу тут же перехватила ее рыжая соседка. До сих пор помню, какими круглыми глазами она взглянула на меня, но сказать ничего так и не осмелилась. И в последний раз, когда я посматривал на камеру в их уютной комнате, они переговаривались, сидя на кроватях. Значит, студентов пока никто не опрашивает.

Не удивительно. В местном участке прекрасно знают, что соваться в Белмор – себе дороже. Законы штата – это одно, а вот порядки, установленные богатыми родителями и их избалованными детишками, – это совсем другое. Да и в попечительском совете при академии состоит не абы кто. Чтобы хоть немного потревожить наших студентов, нужно пройти через девять кругов ада, и один из них – встревоженный и нечистый на руку Стилтон. Да и кто из нас чист? Даже медсестра Кларк, которой приходилось разве что прикрывать зарвавшихся старост после разборок с другими студентами, и та не находит себе места.

– Что вы можете рассказать о погибшей студентке? – первым повисшую в кабинете тишину нарушает именно полицейский. Я лениво поднимаю на него взгляд, подмечаю коротко стриженные волосы и пятно на воротнике форменной рубашки. Едва заметное, но достаточное, чтобы сделать вывод: если к нам и отправили детектива, то явно не самого презентабельного. И им либо хочется замять дело, либо этот человек знает свою работу лучше прочих и просто усыпляет нашу бдительность. – Мисс Джессике Купер. Как так вышло, что она оказалась в нескольких сотнях миль от академии?

Отвечать никто не торопится. Профессора переглядываются и хмурят брови, некоторые пожимают плечами, и в конце концов все взгляды обращаются к ректору Стилтону. Вперед, расхлебывай кашу, которую заварил, мистер «я позволяю дочери своего покровителя абсолютно все». Мне до смешного сложно сдерживать ухмылку и корчить серьезное лицо.

– У мисс Купер… – Стилтон делает паузу, чтобы прокашляться, но этого времени недостаточно, чтобы придумать складную историю. – У мисс Купер, офицер… Простите, я не знаю вашего имени.

– Офицер Смолдер.

– Так вот, офицер Смолдер, мисс Купер была старостой академии, у нее были некоторые привилегии. И когда она попросила о разрешении встретиться с кем-то из поклонников, я не стал возражать. Вы же сами понимаете, девушке было уже двадцать три года, я не мог запретить ей устраивать личную жизнь. Тем более до выпуска оставался всего месяц.

– И часто такое происходит, мистер Стилтон? – вскидывает брови офицер и делает пометки в небольшом блокноте. – Мне говорили, что в Белморе строгие правила.

Старик сглатывает и на короткое мгновение отводит взгляд, а затем вновь смотрит на Смолдера из-под седеющих кустистых бровей. Залысина поблескивает в ярком свете нависающей над столом люстры, и видно, как на лбу выступают капельки пота. Если кто-то в этом кабинете и выглядит подозрительно, так это Стилтон.

Я все-таки ухмыляюсь уголком губ.

– Мы смягчаем правила только для старших студентов, доказавших, что им можно доверять. У нас все-таки не школа, офицер, а университет, и учатся у нас не подростки.

– Понимаю, мистер Стилтон, понимаю. А что насчет преподавателей? – Смолдер оборачивается к нам. – Кто-нибудь знает или, может быть, видел, с кем встречалась мисс Купер в тот день? Насколько я знаю, например, мистер Эллиот тогда тоже отсутствовал в академии.

Моя милая муза в этот момент сошла бы с ума, если бы ее тоже пустили на совещание. К счастью, сегодня вечером я здесь один и могу вежливо улыбнуться офицеру Смолдеру и сделать ход конем. В конце концов, записи с камер давно подчищены, а со службой охраны я договорился еще в начале года. И глупый и недальновидный Генри Тейлор тоже сыграл мне на руку, неустанно распуская слухи о том, как именно дорогая Ванда получила грант на обучение в престижной академии, будучи простой девчонкой из Иллинойса.

– К счастью, мне в течение года не приходится покидать стены Белмора. Уезжаю я только в отпуск, но сейчас далеко не лето, – произношу я спокойно и пожимаю плечами. – Можете посмотреть по камерам или уточнить у Ванды Уильямс, где я был в те дни. Да и миссис Кларк, насколько я знаю, тоже меня видела, и далеко не один раз. Большую часть времени я провел с мисс Уильямс в медицинском кабинете. Вам разве не сообщали, что за несколько дней до этого мисс Купер с подругами напала на нее? Мисс Уильямс могла погибнуть, если бы я не нашел ее в тот день и не отнес бы к нашей медсестре. Честно говоря, я был уверен, что придется везти ее в штатную больницу, но мы справились своими силами. Было бы странно, если бы в эти дни я куда-то уезжал. Мне, знаете ли, слишком дорога мисс Уильямс.

Взгляд медсестры Кларк нервно бегает, она не желает смотреть ни на меня, ни на ректора Стилтона. А тот и подавно кривит губы, злобно сверкая в мою сторону глазами: ни он, ни медсестра не сообщали в полицию, что их драгоценная Джессика Купер чуть не убила другую студентку. И кому теперь поверят в участке, если решат хоть что-то сделать с нашей академией? Где станут искать концы?

– Вы могли бы держать ваши пристрастия при себе, профессор Эллиот, – выдыхает наконец Стилтон, протирая лоб платком. – Я не приветствую отношения со студентками, а о вас и так уже ходят слухи. Ванда Уильямс – талантливая девушка, но…

– Устав академии этого не запрещает. К тому же вы не возражали, когда в прошлом году мисс Купер попыталась затащить меня в постель, профессор Стилтон. Кажется, тогда вы сами сказали что-то вроде: «Она чудесная девушка, вы многое упускаете, Рид». Память же меня не подводит?

Даже с другого конца стола, где я сижу, видно, как краснеют уши и шея Стилтона. Он крепко стискивает зубы и сжимает пальцами край стола, будто не осознает, что закапывает себя все сильнее. Столько тайн вокруг бедной Джессики Купер, а если взглянуть, как много ей позволяли и как плотно ее отец связан с нашей академией, то и у кого-нибудь в участке волосы встанут дыбом.

– Мисс Купер старше, профессор Эллиот.

– В этом году Ванде исполнится двадцать. Но мы не наши с ней отношения собрались обсуждать, при всем уважении, профессор Стилтон. – Я поправляю галстук. – Вы ведь видели меня в медицинском кабинете, миссис Кларк, и не один раз.

– Д-да. – Она кивает, но на ректора так и не смотрит. – Вы навещали ее каждый день, иногда заходили ночью, не представляю, как вы могли в это время оказаться не то что в сотнях миль от академии, а даже в