Непреодолимое желание влюбиться в своего врага - Бриджитт Найтли

ему пришло в голову, что, если мужчине нравится все остроумное и красивое, ему может понравиться такая женщина, как Фейрим, если он не будет осторожен. Однако мужчина не должен быть глупцом. Иначе все обернется катастрофой.

– Теперь нельзя просто взять и пробраться в замок Уэллсли. Я не смогу сделать это незаметно.

Фейрим внимательно посмотрела на него и многозначительно произнесла:

– Хмм.

– Что?

– Здравый смысл возобладал над вашим высокомерием; хоть что-то новенькое.

– Рад, что моя несостоятельность доставляет вам удовольствие.

– Знать пределы своих возможностей не значит быть несостоятельным, – не согласилась с ним Фейрим. – Но Занти не позволит мне помочь вам, когда у вас случится рецидив эмболии. Уэллсли мог стать вашим козырем.

– Со мной не случилось ничего после того первого случая, те же ощущения, что и ранее, – сообщил Озрик. – Я уверен, что вся ваша статистика была скорее тактикой запугивания – запугистикой, если позволите…

– Не позволю.

– …но тем не менее я выбираю доверять вам.

– Не стоит. Я не уверена, что не хотела вас запугивать.

– Как жестоко. Ведь я был уязвим.

Фейрим подняла руку, жестом останавливая его:

– И сообщать мне подобное тоже не стоит.

– Как вы можете так цинично разговаривать со своим пациентом?

– Вы не пациент.

– Но вы же обо мне заботитесь.

– Меня заботит ваше состояние, но мне безразличны вы сами.

– Ай-ай.

Фейрим продолжала безжалостно:

– Беспокоит ли вас торпраксия?

– Да, и все больше. Опрокинул себе на руку кувшин с щелочью и даже не заметил этого.

– Кувшин с щелочью?

– Я растворял тело.

– Растворяли тело, ну, разумеется. – Фейрим сдержанно кивнула. Она не стала комментировать услышанное и лишь добавила: – Я поговорю с Занти.

– Разве вы домашний питомец Занти? Неужели она должна контролировать все ваши действия?

– Из-за нее я оказалась в центре этой катастрофы, так что да, ей и делить со мной бремя принятия решений.

– Что же нам делать со следующим полнолунием? – уточнил Озрик.

– У нас есть несколько недель, чтобы что-то придумать. Я найду другое место. Я не собираюсь появляться в Фарвундоре без приглашения, да еще и в компании человека, который убил Провидца. Зачем вы это сделали? Друиды же безобидны.

– Мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться.

– Чудовище.

– Кстати, эти деньги и стали значительным вкладом в лекарство от вашей оспы, – заявил Озрик.

– Это не лекарство, а вакцина, – в очередной раз поправила его Фейрим. – И это не оправдывает ваш поступок. Вы могли заработать деньги любым другим способом. Но я зря трачу время. – С видом человека, который готов двигаться дальше, она предложила: – Проведем обследование, раз вы здесь?

– Конечно.

– Вы уже знаете все этапы.

– Раздеться и так далее.

– Сменная одежда в этом шкафу, – сказала Фейрим, выходя из кабинета.

В этот раз Озрик позаботился, чтобы точно запомнить, на какой шкаф указала Фейрим. Внутри не оказалось одеяний цвета пыльной розы, зато нашлись большие фланелевые панталоны того же цвета. Он надел их, выбрав весьма дерзкий вариант посадки на бедрах.

Неожиданно он обнаружил, что на панталонах в области ширинки имеется разрез и нет пуговиц.

Он нашел решение, использовав как меркин[90] уродливый розовый блокнот Фейрим.

Сперва послышался грохот, а затем в кабинете появилась Фейрим, неся дифрактор. Она обратила внимание на панталоны и не удержалась от комментария:

– Вы собираетесь делать эпиляцию?

Но потом она заметила свой блокнот и отобрала его у Озрика.

– Мой меркин, – воскликнул Озрик.

– Застегните ширинку.

– Здесь нет пуговиц, – возмутился он. – Не смотрите, а то вдруг у вас проснутся какие-то желания.

Фейрим совершенно не взволновала открывшаяся перед ней картина (оскорбительно не взволновала, если честно), она лишь вручила Озрику огромную английскую булавку:

– Возьмите. Вы же в клинике, а не в мужском туалете.

Озрик аккуратно воспользовался булавкой.

– На этих панталонах нет пуговиц, запишите это в ваш меркин.

Фейрим направила дифрактор на грудь Озрика и присоединила к ней проводки с излишней (как ему показалось) силой.

Ее незаинтересованность в том, что происходило в районе его ширинки, практически уничтожила его морально. Не то чтобы он хотел, чтобы Фейрим взглянула на его пенис, это было делом принципа. Она не интересовалась им, она не боялась его; ему не удалось ни соблазнить ее, ни увлечь. Да кем вообще она себя считает? Такое откровенное отсутствие интереса убивало его.

Он ее ненавидел.

Фейрим заставила его сесть. Она какое-то время занималась проекцией на стене, вооружившись серебряными инструментами: делала замеры сейд-каналов, здоровых и поврежденных, относительно поставленных ранее меток. Она снова достала своенравную карту (Пациент: У. Ганглион), которая успокоилась, когда она начала записывать результаты замеров. Она провела пальцем по всем конечностям Озрика (не считая самой интересной) и отметила, где он начинает чувствовать онемение.

Фейрим, нахмурив брови, изучала документы на столе. Она выключила дифрактор, обработала все крепления свежей дозой хлютоформа, снова их присоединила и включила прибор. Она провела пальцем по тем же местам на его теле, уточняя, уверен ли он, что перестает чувствовать онемение именно в этой точке, а не дальше.

– Уверен. Почему вы решили все повторить?

– Обрати внимание, – сказала Фейрим самой себе, – не прошло и двух недель с того дня, когда мы делали замеры.

– В чем же дело?

– И ваши показатели все еще в пределах нормы, хоть и не в пределах ваших нормальных параметров.

– Каких параметров? О чем вы говорите?

Фейрим ничего не отвечала, сосредоточившись на цифрах. Она метнулась обратно к дифрактору, постучала по нему, пробормотала, что он исправен, и все же. И снова погрузилась в свои записи, в замешательстве, едва сохраняя спокойствие. Она прижала к губам кончики пальцев. Ее взгляд снова и снова бегал по колонкам цифр.

Надежда неистово вспыхнула в груди Озрика.

– Фейрим. Что там?

Он обреченно считал секунды ударами сердца, пока Фейрим не разжала губы. Их взгляды встретились. Она выглядела так, словно не могла поверить. Прошло лет сто. Он ждал, полностью отдавшись на милость своей Целительницы. Ему хотелось опуститься на колени. Ему хотелось сжать в кулаках ее юбки и пасть к ее ногам. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

– Дегенерация сейда в вашем случае хоть и немного, но замедлилась, – сообщила Фейрим. – По крайней мере, так показывают результаты измерений этими инструментами. Я сомневаюсь, конечно, можно ли на данном этапе сказать, что дегенеративные процессы остановились, хотя фактически это было бы корректно. Подойдите сюда, я покажу вам.

Она высвободила Озрика из липких щупалец дифрактора и жестом пригласила подойти к столу, он склонился над ее плечом, а она пробежалась по цифрам и все объяснила, от нее пахло хлютоформом и мылом. Надежда неистребимо