Соучастники в любви - Луна Лу

Ритмичная музыка вдруг прерывается, и не успеваю я порадоваться тишине, как из динамиков раздается медляк, и все больше школьников объединяются в пары в центре танцпола.

«Когда ночь была полна ужасов,

А твои глаза наполнились слезами,

Когда ты еще не коснулась меня,

О, умоляю, верни меня в ту ночь, когда мы встретились».

Боже. Серьезно? Мне непременно нужно связывать каждое гребаное слово в грустной песне со своими чувствами, с Нейтаном? Почему я вообще все еще позволяю себе думать о нем? Уверена, он уже забыл обо мне. Если он ушел вот так просто – значит, ему плевать?

«Я не знаю, что мне делать,

Преследуемая твоим призрачным образом.

Верни меня в ту ночь, когда мы встретились»[6].

К горлу подступает ком, и я опускаю взгляд в свой наполовину пустой стакан, чтобы Миллс или кто-то еще не увидел, как заблестели мои глаза. Я не разрыдаюсь из-за тупой песни посреди школьного бала. У меня на ресницах тушь. И я не хочу выглядеть еще глупее, если она потечет.

– Я отойду покурить, – говорит мне Миллс, наклонившись через весь стол. – А вы проследите пока, чтобы никто не подливал алкоголь в пунш, – улыбнувшись, он подмигнул мне и скрылся в толпе.

Вздыхаю с облегчением. Большую часть времени Миллс не напрягает меня, и его общество приятно, но не в тот момент, когда я готова расплакаться.

– Где тут стаканчики? – знакомый голос заставляет меня поднять голову и ощутить, как мерзкая дрожь пробежала от макушки по всей спине.

Болезненные синяки под глазами, заклеенная пластырем переносица, рыжие волосы, уложенные набок. Когда наши взгляды встречаются, его лицо тут же меняется. Он бледнеет и таращит глаза в испуге.

– Т-ты… Психопатка…

– Какого черта ты здесь делаешь, Леннард? – шиплю я ему в лицо, наклонившись через стойку.

Он замер, продолжая смотреть на меня. В груди горит ярость, а мои пальцы до боли вцепились в край стола. Черт, клянусь, если бы не эта стойка между нами, я бы сейчас же закончила начатое Дивером.

Я не знала, что этого говнюка уже выписали из больницы. И не думала, что увидеть Леннарда после всего произошедшего будет настолько тяжело. Я оказалась не готова.

Совладав с собой, Леннард прищуривается, так же наклонившись ко мне:

– Что такого ты наговорила Линде?

– А что ты наговорил копам?!

– Линда меня бросила, что ты ей сказала, тварь?! – Нагло схватив меня за руку, он повышает тон и игнорирует мой вопрос.

Глядя в пустые глаза Леннарда, я не вижу в них ни капли раскаяния. Ни стыда, ни вины. Ничего. И тогда я понимаю, что от моего собственного чувства вины не осталось и следа.

– Зачем мне ей что-то говорить, если все написано на тебе? – Резко подавшись вперед, я со всей силы дергаю за ткань рубашки на его груди.

Треск. Пуговицы, отскочив от стола, летят вниз. Леннард ошарашенно замирает, отвесив челюсть. А я таращусь на выцарапанное на его груди слово, пытаясь выкинуть из головы всплывающие воспоминания о той ночи, когда эти раны были более свежими и страшными. Мы так и стоим с Леннардом, вцепившись друг в друга через стойку с напитками, и из оцепенения меня выводит яркая вспышка. Еще одна. И еще. Гул вокруг становится громче музыки. Все смотрят на нас.

Ладно. Плевать на них. Хуже уже не будет. Сжав ткань его рубашки сильнее, я притягиваю его к себе и шепчу ему прямо в ухо:

– Надо было вырезать это у тебя на лбу.

Рука Леннарда крепче сжимает мое запястье, и в его глазах я вижу ужас. Дикий, животный страх, дающий мне удовлетворение. Такое незнакомое чувство. И я ощущаю, как уголки моих губ поднимаются в улыбке.

– Эй, отпусти ее, – слышу я голос Миллса, тут же подбежавшего к Леннарду. Отцепив от меня Кайла, он обращается к нам обоим: – Что здесь происходит?

Но никто ему не отвечает, и мы с Леннардом лишь молча смотрим друг на друга, пока все ждут продолжения. Заметив очередную вспышку, Леннард опомнился и запахнул рубашку на груди.

– Так… – снова говорит офицер, – Мисс Харт, пройдите со мной, – обогнув стойку, он берет меня за руку и тянет за собой.

Миллс, не оборачиваясь, шагает по пустому школьному коридору, таща меня рядом, и я едва успеваю передвигать ноги.

– Отпустите! – требую я, когда мы уже достаточно отдалились от зала.

Но он и не думает слушаться. Что за черт?!

– Джаред! – окликаю его, резко остановившись, и тогда он тоже замирает, все еще держа меня за плечо.

– Не заставляйте меня надевать на вас наручники, мисс Харт! – шипит Миллс. Его лицо напряжено, а карие глаза стали почти черными. Никогда не видела его таким злым. Он злится из-за меня? На меня?

– Леннард сам ко мне пристал, правда, я ничего ему не сделала… – начинаю оправдываться я.

– Да плевать я хотел на Леннарда, – еще тише произносит он, но в пустом коридоре его шепот, казалось, заполнил все пространство.

Он снова потянул меня к выходу из школы. Оказавшись на улице, я могу наконец вдохнуть свежий воздух. После душного зала и нахлынувших эмоций мне это необходимо. Но Миллс продолжает меня куда-то тащить, и я не могу выдавить из себя ни слова. Я в шоке. Я не видела такого Миллса прежде.

Оказавшись на парковке и увидев знакомый пикап, я понимаю, куда меня ведут. Он ничего не произносит, лишь открывает мне дверцу пассажирского сидения и кивает, чтобы я села. Когда он заводит машину, я недоумевающе кошусь на него:

– Куда мы едем? Я должна разливать напитки вообще-то…

– Вы сделали уже достаточно сегодня, Изабель, – цедит он, выезжая с парковки на центральную улицу. – Стоило мне отойти на пару минут, как вы снова вляпались в неприятности?! Вам сейчас от Леннарда нужно держаться как можно дальше, как вы не понимаете?

– Он первый меня схватил!

Миллс, сдерживаясь с явным трудом, лишь тяжело вздыхает и качает головой.

Всю дорогу до дома он не сказал ни слова и даже не взглянул на меня. Я время от времени поглядывала на него, пытаясь понять, чего он так завелся? Какое ему дело до моих проблем? Да и вообще, разве может стать хуже, чем сейчас?

Захожу домой и, обернувшись, чтобы захлопнуть дверь, вижу, что Миллс не собирается уходить. Он заходит за мной и прикрывает входную дверь. Кажется, он немного успокоился. Но все так же нервно теребит свои темные волосы, стоя у входа. Я гляжу на Миллса, и, уверена, мое