Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

– Представляю, – заметила, как нервно дернулся его кадык, а сам мужчина побледнел. – Я ушел не потому, что хотел. Я… – он запнулся, словно слова застряли где-то в горле камнем. – Мне пришлось.

Снова это бесящее «пришлось». Я прищурилась.

– Пришлось? Это всё, что ты можешь сказать?

Марк посмотрел на меня с болью и сожалением. Но явно не с покаянием или намерением все объяснить.

– Я расскажу, но только… не сейчас. Пожалуйста, сделай вид, что мы не виделись. И не говори никому.

Что? Наверное, в моих глазах четко отразился вопрос, потому что Марк в который раз тяжело вздохнул.

Глава 44

В этот момент звонок с урока разорвал дибильную тишину. А еще через минуту двор стал заполняться радостным воплем детей. И, естественно, вскоре выскочил Дамир. Но, увидев меня, остолбенел и встал посреди лестницы. Наверное, не знал, как ему поступить. Я же рукой подозвала его к нам.

И прежде, чем сын бы что-то сказал, отдала ему пенал.

– Ты забыл дома.

– О, спасибо, – Дамир улыбнулся, а я…

Мне нечего было сказать. Ругать? Нет, так нельзя. Неправильно. Поэтому, спешно обняла сына и велела возвращаться в школу.

Как там Марк говорил – сделать вид, что мы не виделись? Прекрасно. Тупо развернулась и пошла прочь, будто он пустое место. Привидение. Невидимка. Но Зельман вскоре догнал меня и, схватив под локоть, вынудил остановиться.

– Русь…

Не смотрела на него, хватит с меня на сегодня эмоциональных качелей. Если у него нет конкретики, а одни лишь: «я должен был», то пошел он далеко и на долго.

– Марк Станиславович, – вырвалась из его захвата и отошла на пару шагов, – минимизируйте, пожалуйста, встречи со мной и моим сыном. Потому что я не хочу больше проблем от Вики.

То, как сильно вытянулось вдруг его лицо, напрягло меня. Снова будет защищать ее? Однако Марк вдруг сказал не то, что я не ожидала:

– Я клянусь, что Вика ничего не сделает Дамиру. И тебе тоже.

Четко. Ровно. Непоколебимо. Уверенно настолько, что у меня пропал дар речи. Смогла только кивнуть.

Развернулась и стала уходить, но кое-что вынудило вернуться. Я подошла слишком близко к Марку и вскинула голову. Хотела смотреть прямо ему в глаза:

– Ты нашел общий язык с Дамиром?

Зельман не дышал, пока ждал моего вопроса и после шумно выдохнул с кивком головы:

– Я не планировал приближаться к нему, хотел просто наблюдать издалека. Но, когда увидел, как на перемене девочка предложила ему банан, то я выбежал и…

Я слишком задорно рассмеялась, чем явно выбила твердую почву под ногами Марка. Долго смеялась, но вскоре успокоилась и стерла выступившие слезинки с глаз.

– Я надеюсь, ты у него не изо рта доставал банан.

– Смешно тебе, да? – рыкнул, но тоже улыбнулся.

– Забавно, правда? – я иронично приподняла бровь и добавила: – но на большинство фруктов, кроме экзотики, у него нет аллергии. Яблоки, бананы, виноград, даже киви – это все ему можно.

Марк кивнул.

– Да, он мне уже рассказал. Ну, я так полагаю, что его подкупила моя аллергия и множество забавных историй об этом. Я думал, он как я, а Дамир больше пошел в моего отца.

Какой бы приятной ни была наша беседа, я ее свернула:

– Ладно. На этом и закончим. Возвращайся к сыну, который тебя любит! – последнее выпалила с обидой и злостью.

– Русь…

Больше я ничего не желала слушать. Развернулась и быстро побежала на остановку. Черт… а ведь раньше я бы порадовалась явным сдвигам в отношениях Марка и Дамира, но теперь… Даже не понимала, плакать мне или радоваться. Наверное, второе, но почему так гадко стало на душе, будто туда снова плюнули?

***

Слова Марка долгое время не давали мне покоя. Неделю я засыпала и просыпалась только с одной мыслью: «Что же было не так?». Чем больше я думала и прикидывала варианты, тем сильнее злилась.

Ну даже если у него была весомая причина, то какого хрена не рассказать мне честно? Да разве мы вдвоем бы не придумали, как с этим справиться?

К слову о честности… Мама взглянула на меня и в который раз за утро покачала головой. А все Волошин, зараза! Приперся вчера к нам вечером с радостной новостью и вывалил ее прямиком перед моей мамой, черт возьми!

Нет, я порадовалась, что козла прижучили и его отец узнал правду о дорогом сыночке. Но моя мама не должна была узнать о том, что ее подозревали в краже денег, черт возьми!

Волошин после ушел, а у нас с ней до сих пор шла молчаливая война. Со вздохом первая решила пойти на контакт:

– Мамуль, я не хотела тебя волновать.

– Что, правда? – она отвлекалась от готовки и ткнула в мою сторону деревянной лопаткой: – А сейчас я не волнуюсь, да?

– Да кто ж знал… – проворчала, а мама уселась за стол и продолжила:

– И ты, и Анюта – две дурочки. Вот правда, вы стоите друг друга. Это ж додуматься – устроиться работать к Марку и пакостить ему. Вместо того, чтобы поговорить со мной. Ну или с ним, в конце концов.

– Да не пакостила я ему… – почти, но об этом промолчала.

– Руся, я же не первый день «замужем» в финансах. Уж поверь, смогла бы разобраться с любой ситуацией. Даже с такой.

– Не смогла бы, – может, она не понимала, какой на самом деле Зимин?

И только я собралась ей намекнуть, как мама огорошила правдой:

– Думаешь, я не видела махинаций? Золотко, я давно уже обратилась в тихую к Владимиру Зимину.

– Это его отец? – я ужаснулась, а мама загадочно улыбнулась мне.

Было явно нечто недосказанное в нем и романтичное, но я списала все на свою бредовую фантазию.

– Да. Не скажу, что мы с первой минуты пришли к общему пониманию, но я сумела найти для него аргументы. По моей указке Вова начал тайную проверку ресторанов сына. Видимо, из-за меня ты и попалась в эту дурную ловушку.

Мамуля легонько ударила меня по голове со словами:

– Вот если бы ты сразу ко мне пришла…

А я с грустью перебила:

– То Марк бы не появился в моей жизни.

Обе тяжело вздохнули. Мама знала, кто отец Дамира, но никогда не поддерживала мою тайну. Хотя берегла ее, считая, что это сугубо мое дело. Но теперь она стала слишком часто напирать:

– Уже почти все