Временная жена - Катарина Маура

и я упиваюсь этим. Я скучала по нему больше, чем готова признать. Последние несколько дней были странными, между нами словно выросла непреодолимая стена, но все это исчезает, когда он касается меня вот так.

Я выгибаю спину, жаждая большего.

— Нам нельзя это делать, — шепчу я. — Что если моя мама поднимется сюда?

Он тихо смеется, его зубы нежно касаются моей шеи.

— Тогда, полагаю, нам стоит поторопиться.

Его ладонь скользит вниз по моему животу, проникая под подол юбки, пока его большой палец не упирается в мои кружевные трусики. Он сдавленно стонет, когда понимает, насколько я готова к нему, и прижимает лоб к моему.

— Это одно из того, что я люблю в тебе больше всего, — шепчет он. — То, как твоя киска всегда ждет меня.

Мои щеки заливает жар, когда он грубо отодвигает мое белье в сторону.

— Ты нужна мне, детка. Прямо сейчас.

Я киваю, лихорадочно расстегивая его джинсы, мысли затуманены желанием. То, как он смотрит на меня, когда мои пальцы обхватывают его член, никогда мне не наскучит. В его глазах — преданность, будто весь его мир вращается вокруг меня.

Глаза Луки не отрываются от моих, когда я направляю его внутрь себя, и чистое желание, которое светится в его взгляде, лишь усиливает мою собственную жажду.

— Какая хорошая киска, — хрипло стонет он, вонзаясь в меня до самого конца. Я не сдерживаю стон, но он качает головой, его рука плотно накрывает мои губы, заглушая звук.

— Тише, малышка, — шепчет он. — Тихо.

Он трахает меня так — прижав к стене моей спальни, одной рукой закрывая мне рот, а другой удерживая под бедрами, не давая упасть.

— Еще, — умоляю я, и он убирает руку от моих губ, перехватывая обеими ладонями мои бедра. Он крепко держит меня и резко разворачивается, опираясь спиной о стену. Вместо того чтобы двигаться сам, он поднимает и опускает меня на свой член, его толчки резкие и властные. Он обращается со мной так легко, будто я ничего не вешу.

— Так? — спрашивает он, удерживая меня под слегка измененным углом. Я резко вдыхаю и пытаюсь сдержать стон:

— Л-Лука… — выдыхаю я. Он прекрасно знает, что делает со мной, когда входит под таким углом, и по его самодовольной ухмылке видно, как ему нравится смотреть, как я теряю над собой контроль.

— Я не могу… — простонала я. — Слишком…

Он входит слишком глубоко, и его движения сводят меня с ума. Каждый толчок попадает точно в ту точку, от которой у меня захватывает дух, и он знает это.

— Ты можешь, — шепчет он с уверенностью. — Ты справишься, малышка.

Его хватка на моих бедрах становится сильнее, губы прикусывают нижнюю губу, когда он ускоряет темп. Я теряюсь, когда он смотрит на меня так.

— Я… я не могу…

— Тогда кончи для меня, жена, — его голос становится жестче. — Порадуй меня моим любимым зрелищем, Валентина.

Он снова разворачивает нас, прижимая меня к стене так резко, что его член проникает во мне до самого конца именно в тот момент, когда мое тело содрогается в оргазме. Его рука снова закрывает мои губы, заглушая крики, пока я теряюсь в волнах наслаждения.

— Черт… — стонет он, опуская лоб на мой, дыхание сбивчивое. — Я никогда не насыщусь тобой. Даже когда мы будем седыми и старыми, я буду хотеть тебя так же сильно.

Мои глаза расширяются от его слов, а он тихо смеется, меняя руку на губы, целуя меня медленно, сладко.

— Я тоже не могу насытиться тобой, — признаюсь я, сердце колотится в груди.

Неужели он… неужели он правда думает о будущем со мной, не связанном только контрактом? Я даже не позволяла себе мечтать об этом.

— Вэл? — голос моей матери звучит прямо у двери, и я в панике отталкиваю Луку, глаза расширяются от ужаса.

Он тут же опускает меня на пол, и я в спешке приглаживаю одежду, стараясь придать себе приличный вид. Лука действует так же быстро, за считаные секунды натягивает джинсы и отходит на несколько шагов, принимая невинное выражение лица как раз к тому моменту, когда в комнату входит моя мать.

Она хмурится, переводя взгляд с него на меня, брови приподняты. Я стою от Луки дальше, чем это было бы естественно, и я уверена, что мое лицо пылает. Мы, безусловно, выглядим подозрительно, и я вдруг чувствую себя как нашкодивший подросток.

— Спускайтесь вниз, — резко говорит она. — Бабушка проснулась. Она хочет тебя видеть.

Я киваю, и она уходит, явно недовольная.

— Ты думаешь, она поняла? — спрашиваю я, до смерти смущенная.

Мне так нужно было это мгновение с ним, но момент выдался совсем неподходящий. Лука смеется, глаза сияют от удовольствия. Он подходит ко мне, в его взгляде снова вспыхивает то желание, от которого мое сердце начинает колотиться, и я делаю шаг назад.

— О, она точно поняла, — усмехается он, обнимая меня за талию. — Но мы женаты, детка. Все в порядке. Пойдем поприветствуем твою бабушку, пока меня действительно не выставили из этого дома.

Он целует меня, его прикосновение задерживается на мгновение, прежде чем он отстраняется, прижимаясь лбом к моему. Я хочу, чтобы мы всегда были такими. Я не уверена, что вызвало недавнее отдаление между нами, но я сделаю все, чтобы исправить это.

Глава 45

Валентина

Я украдкой смотрю на Луку, пока Бабушка с улыбкой рассказывает ему о моих детских проделках. Воспоминания вызывают теплую, но чуть горьковатую ностальгию.

— Смотри сюда, — говорит она, показывая ему старый фотоальбом. — Она так любила эту куклу, что плакала, если кто-то пытался забрать ее. Думаю, она любила эту куклу больше, чем меня.

Бабушка, кажется, чувствует себя хорошо, и за это я целиком обязана Луке. Он позаботился о круглосуточном уходе для нее, пригласил команду специалистов, чтобы те проверили дом на наличие потенциально опасных объектов. Похоже, они многое убрали, освободив пространство, но оставили все, что дорого бабуле. Дом остался таким же уютным и знакомым для нее, и я не могу не испытывать благодарности за это.

— Вэл, — тихо окликает меня мама, садясь рядом на диван. Ее взгляд направлен на Луку. Он погружен в беседу с бабушкой, проявляя бесконечное терпение и заботу. Я не знала, чего ожидать, но точно не этого. Он обращается с моей семьей так же тепло, как со своей собственной, и совсем не выглядит напряженным или скованным.

— Скажи мне, — мама говорит мягко. — Ты счастлива?

Я отрываю взгляд от Луки, удивленная ее вопросом. Не припомню, чтобы она когда-либо