Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

Моурин снова повернулась к воде и, наклонившись, стала пить из бассейна, высоко подняв задницу. Она знала, что Роун не сводит с нее глаз, и ей было интересно, как много он может видеть под этим углом.

— Ноги шире, — прорычал он.

Моурин расплескала воду, которую пила, и жар бросил ей в лицо. Но она сделала то, чего хотел Роун, расставив колени пошире.

— Хорошо.

Затем его руки оказались на ней, теплые и сильные, скользнули по плоти ее бедер, прежде чем нежно раздвинуть ягодицы, обнажая все самые сокровенные и чувствительные места.

— Роун! — выдохнула она, но не сделала попытки выпрямиться.

Его большой палец погрузился между ее ног, лаская пухлые внешние губки, прежде чем войти в ее углубление и раздвинуть внутренние складочки. Подушечка большого пальца коснулась входа, заставив Моурин задрожать и захныкать.

— Это, — мягко промурлыкал Роун. — Как это называется?

Моурин с трудом обрела дар речи.

— Это моя… Это моя киска, Роун.

— Ммм, кизка…

Он раздвинул ее еще шире и приблизил лицо к ней так близко, что она почувствовала горячее дыхание у своего влажного центра. Он глубоко вдохнул, затем застонал, словно в агонии.

— Твоя кизка… вкусно пахнет…

Прежде чем Моурин успела отреагировать, Роун уткнулся в нее лицом и начал ласкать. Его шершавый, влажный язык прошелся по каждому дюйму кожи между ног Моурин, не оставляя ни одной нетронутой частички ее тела. Через несколько секунд ее попка, киска и внутренняя поверхность бедер превратились во влажное, сочащееся желанием месиво.

— О Боже, — простонала она. — Роун, что ты со мной делаешь?

Роун только зарычал в ответ. Ответы на вопросы требовали использования языка, а в данный момент язык был занят гораздо более важной задачей.

Этот язык был необычен — широкий, гибкий, с неровной, почти бугристой поверхностью. Моурин никогда не испытывала подобных ощущений: каждое прикосновение было удивительно ярким и насыщенным.

Она закрыла глаза, и воспоминания о прошлой ночи всплыли в памяти. Роун был рядом, его пушистая голова покоилась у нее на коленях, а в темных глазах отражался танец огня. Он наблюдал за ней с вниманием и заботой, от которых по телу пробегали дрожащие волны.

На нее уже надвигался бурный оргазм, и ее мышцы напряглись в предвкушении. Но в последний момент перед освобождением Роун отстранился.

— Роун, — захныкала она. — Почему ты… Ооо…

Первобытный инопланетный мужчина оказался прямо за ней, прижимаясь напряженным тазом к мягким ягодицам Моурин. Его твердый член лег между ее разведенными бедрами, и он начал медленно двигаться, проводя им по чувствительной коже, в то время как каждое тяжелое касание сопровождалось влажными, глухими ударами яиц по ее вульве.

— Моурин, — простонал он, — прошлой ночью… ты сказала… нет.

— Я знаю, — простонала она. — Забудь прошлую ночь.

— Нет, — ответил Роун. — Не забудь. Ты должна сказать мне, Моурин. Скажи мне, чего хочет Моурин. Я не буду этого делать, пока Моурин не скажет…

Моурин задрожала и захныкала, когда Роун продолжил поглаживать ее своим твердым возбужденным членом. Это было за гранью безумия. Всего несколько дней назад Роун был долбанной космической мышью. Мужская версия Роуна была ей практически незнакома. Она познакомилась с ним только этим утром. И все же на каком-то уровне она понимала, что это был тот же Роун, которого она знала все это время. Тот же верный товарищ, тот же преданный защитник. Только теперь он хотел быть ее защитником с привилегиями.

Со своей стороны, Моурин тоже хотела его. Она хотела его так сильно, что это причиняло боль, но она не могла заставить себя сказать это. Она не могла озвучить свои греховные желания.

— Роун, — взмолилась она.

— Скажи это, Моурин. Скажи мне, чего ты хочешь. Скажи мне, что тебе нужно…

Моурин больше не могла сдерживаться. Ее лоно налилось кровью, готовое вот-вот лопнуть, оно было влажным от ее страстного возбуждения. Она жаждала его так, как никогда ничего раньше.

— Ты нужен мне, — выпалила она. — Мне нужен твой член.

— Где?

— Внутри меня! — она была на грани слез от желания. — Внутри моей киски. О Боже, Роун, мне так чертовски нужен твой член в моей киске…

С рычанием Роун опустил член ниже, просовывая его кончик между ее складочек, пока не оказался на одной линии с пульсирующим входом. Он начал вжиматься в нее, и Моурин с ужасом осознала его обхват. Ее дырочка сжалась, словно от страха, не давая ему войти. Но Роун был настойчив, и отверстие Моурин было хорошо смазано желанием и слюной. Головка раздвинула ее, заставляя подчиниться.

Хриплые, неподобающие леди звуки срывались с губ Моурин. Звуки, в которых смешивались боль и удовольствие. Она опустила голову и снова посмотрела между своих раздвинутых ног, со слезами на глазах изумленно наблюдая, как толстый пульсирующий член Роуна медленно исчезает внутри.

— О черт…

Наконец-то мужское достоинство Роуна было полностью погружено в ее горячую плоть. Его кончик коснулся шейки матки, а обхват растянул ее, даря ощущение наполненности и доминирования, подобного которому Моурин никогда раньше не испытывала.

— Роун, — захныкала она. — Ты так глубоко внутри!

— Да, — промурлыкал он. — Так глубоко внутри Моурин.

Медленно он отстранился, полностью выходя из нее, прежде чем снова войти в зияющую дырочку, на этот раз с достаточной силой, чтобы выбить воздух из легких Моурин. Ее скользкие стенки захлюпали вокруг него, когда он толкнулся.

— Так хорошо, — сказал он. — Так узко…

Он начал трахать ее долгими, глубокими движениями, постепенно повышая темп толчков. Моурин снова насадилась на него, и вскоре небольшая полянка зазвенела от звуков их соединения. Влажные шлепки кожи по коже. Стоны удовольствия. Рычание доминирования.

Роун потянулся, чтобы потереть клитор Моурин, пока трахал ее. Она просунула руку себе между ног, чтобы поласкать его свисающие яички. Она почувствовала, как эти тяжелые мешочки напряглись в ее ладони, и поняла, что освобождение Роуна неминуемо.

Посреди безумия похоти на Моурин снизошло внезапное озарение. Роун был похоронен внутри нее без защиты. Она не была уверена в том, до какой степени его трансформация сделала его человеком, но знала, что они идут на серьезный риск.

— Роун, — выдохнула она. — Подожди… пожалуйста… ты должен достать…

Ее голова откинулась назад, когда сладостное освобождение взорвалось в теле. Мышцы волнами напрягались и расслаблялись.

Позади нее Роун вонзился в ее жар и задержался глубоко внутри. Из его горла вырвался гортанный звук, за которым последовала его собственная кульминация, пульсирующе изливающаяся в нее. Потоки липкого тепла заполнили ее до краев