Попаданка-песец, или Магия по-русски - Анна Миральд

и вестибюль, а «люминесцентные» лампы – в служебные помещения». Никаких тебе теней, никакого дрожащего мерцания, рождающего ощущение, что идёшь не по вечерней гостинице, а по катакомбам в пыточное подземелье.

Лера прервала мои радостные размышления, её обычно невозмутимое лицо светилось лёгкой, усталой улыбкой.

– Всё как вы и хотели, госпожа. Мастер-артефактор сначала упиралась, но золото и ваше письмо сделали своё дело. Теперь ваша гостиница будет сиять ярче столичных.

– Вы прекрасно справились, – искренне похвалила я, чувствуя, как дышать стало легче. – Отдыхайте с дороги. Дарую вам с Фарием сегодня выходной. Вы заслужили.

Девушка благодарно на меня посмотрела и, молча поклонившись, отправилась домой.

Я же, вручив артефакты под личную ответственность бригадиру «электриков», направилась к флигелю, намереваясь попросить мастеров подобрать подходящее освещение для моего дома.

– Чудеса, да и только! Идеально встал, – донёсся до меня на подходе приглушенный возглас одного из старших плотников. – Я полвека с деревом, но чтобы клин так входил… словно сам просился. Никак нарадоваться не могу. И не я один, все бригады говорят – работа спорится, будто сама сила в руки вливается.

Я настороженно замерла, прислушиваясь к разговору.

– Твоя правда. Место тут, видать, благословенное, словно дух добрый проснулся. Руки сами делают, как надо, только успевай силу черпать, – хрипло рассмеялся его седовласый напарник, с лёгкостью прилаживая толстенный брус, который, казалось, и троим не поднять.

Эти слова заставили меня на мгновение перестать дышать. О какой силе они говорили? Да, стройка шла с фантастической скоростью, но я списывала это на жёсткое руководство Карла, щедрую оплату труда и авторитет Арвара. А тут такие разговоры. Кузьма Кузьмич, конечно, сильный дух, но он домовой, да и земля не родная, вряд ли…

Может, как-то Дух Белой Лисы себя проявляет? Не просто же так меня в неё перевоплотило Бюро. Не просто так легенда тут живёт. Ладно, вечером у домового спрошу, он точно знает правду.

Передав указания мастерам, я заглянула во флигель, убедилась, что Егорка под присмотром пытавшейся его заботливо накормить Дарии, пожелала им приятного аппетита и вернулась к своим делам.

Казалось, всё наконец-то складывается, налаживается, успокаивается. И заставляет забыть, что у этого «всё хорошо» есть и другая сторона, обманчивая. Та, которая заставляет терять бдительность.

Этим вечером мне пришлось сильно задержаться в городе из-за затянувшихся переговоров с мебельщиками. Вернувшись домой, непривычная тишина во флигельке мгновенно насторожила. Егорка, обычно встречающий меня каждый вечер, не вышел. Интуиция запаниковала.

Дверь в его комнату была приоткрыта. Я заглянула внутрь – и моё сердце пропустило удар. Мальчик спал за столом, склонившись над своими чертежами. Глубоким, тяжёлым сном, больше похожим на забытьё. Его лицо было мертвенно-бледным, под глазами залегли тёмные, неестественные тени.

– Егорка? – тихо позвала я, подходя ближе.

Он не шелохнулся. Кровь болезненно застучала в висках. Я осторожно дотронулась до его плеча. Мальчик вздрогнул, глаза его открылись, но взгляд был мутным, невидящим, словно смотрящим сквозь меня.

– Альфисса? – прошептал он, и голос его был слабым, как у совсем обессилевшего. – Скоро… ещё немного… и дом будет готов… Я смогу, только…

Договорить ребёнок не успел, его веки снова сомкнулись, и он провалился обратно в сон. По моей спине пробежал ледяной холод. Это была не обычная усталость. Это было самое настоящее истощение. В памяти зловещим эхом всплыли слова мастера: «…Место тут благословенное… только успевай силу черпать». В этот момент в дверях бесшумно возникла Дария. Увидев моё лицо, она встревоженно сглотнула.

– Он второй день такой, госпожа. Вчера уснул прямо за обедом. Говорит, что просто устал от чертежей. Но я… я такого ещё не видела. Будто из него всю энергию высосали.

– Почему ты сразу не сказала? – резко спросила я, и тут же пожалела о своём тоне.

– Простите, госпожа, – стыдливо опустила глаза девушка. – Он так просил не беспокоить вас, говорил, что просто немного устал, что так уже было. И я подумала, может, и правда, переутомился от шума и суеты…

Я кивнула, давая ей знак, что она свободна. Оставшись наедине со спящим мальчиком, меня накрыл приступ пронизывающей, животной тревоги. Отдельные кусочки пазла наконец сошлись в ужасающую картину. Невероятная скорость стройки. Восторг мастеров, чувствующих «силу». И обессиленный ребёнок, бормочущий во сне о «доме».

Я подошла к печке, где стояла маленькая глиняная чашечка с мёдом.

– Кузьма Кузьмич, – позвала я почти беззвучно. – Родной, выйди. Скажи, что с мальчиком?

Воздух в комнате заколебался. На подоконнике материализовался знакомый силуэт. Домовой сидел, сгорбившись, и его глаза-угольки были полны такой бездонной печали, что у меня сердце упало в пятки.

– Скажи, что я ошибаюсь, деда? – глотая непрошенные слёзы, прошептала я, отгоняя всеми силами страшную догадку. – Скажи, что он просто устал?

Домовой тяжко покачал головой. Он вперевалочку подошёл к спящему Егорке, устроился рядом и положил руки ему на спину, делясь с мальчиком своим теплом.

– Не болезнь это, Фисенька, – медленно заговорил он, и голос его скрипел от печали. – Силушка его утекает. Текёт, как водица сквозь решето. Дом тебе в подарок растит, душу свою на него тратит… Мужики-то на радостях да по незнанию её алчно тянут…, а малой отдаёт, да остановиться ужо не может.

Слова домового ударили меня под дых, да так больно, что я от этой боли чуть не задохнулась. Неееет, мальчик мой, только не это! Егорка использовал магию, чтобы ускорить стройку. Ради меня. А ведь где-то рыщет в его поисках Алхимик!

– Прекратить, надо срочно прекратить! – вырвалось у меня. Я подскочила к мальчику и со всей силы затрясла его за плечо. – Проснись! Слышишь меня? Егор! Немедленно остановись!

Но он был как неживой. Его дар, словно взбесившийся механизм, работал автономно, высасывая из него жизнь.

И в этот миг за дверью раздался спокойный, ровный голос моего охранника:

– Баронесса Фоксигранд. Это я. Можно войти?

На секунду сердце ёкнуло от облегчения. Охрана на месте! Щелчок, и дверь бесшумно открылась сама собой. Я обернулась на звук, но в проёме стоял не охранник, а высокий мужчина в дорожном плаще. Худое лицо, тонкие, бескровные губы. И глаза… пустые, словно мёртвые. Я метнула взгляд за его спину – там в траве у крыльца лежала тёмная, бесформенная груда в мундире безопасника Арвара. Первая взволнованная мысль: «Помощи ждать неоткуда», тут же сменилась тревожной: «Переговорный артефакт на полочке над кроватью, не дотянусь». Паника нарастала. Я