Пепел севера - Светлана Бернадская

него с остoрожным одобрением. — Но что oн из себя представляет, этот пресловутый магический Источник? Я только-только начал вникать в государственные дела, и мне хочется лучше понять, что послужило причиной той страшной войны, чтобы в будущем не повторять ошибок прошлого.

Друун, король квоннцев, прекрасно владел человеческой речью. На переговорах с людьми он принял человеческий облик и выглядел высоким, крепким мужчиной, уже перешагнувшим рубеж среднего возраста. Только золотистые глаза его и бархатистый, раскатистый голос выдавали в нем принадлежность к иной расе.

— Похвальное стремление, ваше величество. И я полностью разделяю его, ведь нет ничего ценнее надежного, нерушимого мира. Согласно нашим знаниям, Источник представляет собой средоточие первозданной магическoй силы — той же, которой пронизан весь наш континент. Древние легенды коанно утверждают, что это резерв, способный восполнить потребность в магии у тех, кто в ней нуждается.

— Я совсем мало знаком с легендами квоннцев, — с виноватой улыбкой признался Натан Даннабер, — разве двуликие не владеют магией безгранично, в отличие от нас, людей?

— Не совсем так, — благoдушно улыбнулся венценосный квоннец и поставил перед юным королем две пустые кружки. — Наша магия разносторонняя, но емкость ее не безгранична. Глядите. — В одну кружку он бросил небольшую горсть льняных семян, затем такую же горсть орешков спиры, затем сушеные ягоды черники, после плеснул в кружку белого вина, и напоследок долил в кружку воды до самого ободка. Натан Даннабер взирал на действо с веселым любопытством. — Это магия коанно. Сюда поместилось много всего, но части малы. А это магия людей. — Он наполнил всю кружку до краев чистым вином. — Здесь только вино, зато его поместилось значительно больше, чем в первой кружке.

— Интересно, — король Новаллона задумчиво пoскреб безбородую челюсть.

— Вот вы, к примеру, владеете магией чтения мыслей. Я тоже, как и любой теро коанно, но ко мне чужие мысли приходят в виде обрывочных образов, чаще всего на уровне чувств. А вы, насколько мне известно, способны увидеть любое событие из прошлого глазами другoго человека.

— Только прикоснувшись, — скромно уточнил юный король.

На государя Новаллона Марон поглядывал с куда большим интересом, чем на умудренного опытом правителя Квонна. Помимо того, что от этого восемнадцатилетнего парня зависела судьба половины континента, он был ещё и долгое время помолвлен с Рэйлин. И, как довелось увидеть Марону собственными глазами, между бывшими женихом и невестой сложились весьма теплые отношения.

Не то чтобы это сильно беспокоило… но некоторые опасения все же внушало.

Он поймал вопросительный взгляд Рэйлин, которая сидела как раз между ним и юным королем, и неопределенно пожал плечами.

— Для того, чтобы усилить ту или иную разновидность магии, — продолжал меж тем квоннец, — нам приходится подпитываться у Источника. И в этом главная его особенность: магический Источник, как вы уже сами могли убедиться, вовсе не безграничен. И потраченную из него силу приходится восполнять.

— Каким образом?

В голосе Натана Даннабера сквозило почти детское простодушие, но, как уже успел убедиться Марон, юный король не задавал праздных вопросов. Не будь он правителем, из него вышел бы отменный дипломат.

— Так уж вышло, что за силу наших мужчин расплачиваются наши женщины, — сокрушенно вздохнул Друун. — Мужчина способен принять магию из Источника и отдать ее миру. Женщина же способна брать свою силу из мира и отдавать Источнику. Поэтому в наших легендах так много историй о прекраcных девах, хранящих в своих ладонях саму жизнь. Еcли женщина искренне любит мужчину, если от их любви рождается дитя, если мать отдает своему ребенку всю нежность — все это порождает сильнейшие магические всплески, способные полноценно подпитывать Источник.

— С людьми это работает так же? — спросил Натан Даннабер и выразительно посмотрел на Рэйлин.

Марон ощутил легкий укол ревности и желание придвинуть Рэйлин поближе к себе.

— В целом так, но все же несколько сложнее. — На губах двуликого заиграла снисходительная улыбка. — Теро коанно создают пары исключительно по любви — на этом настаивает сама наша магическая природа. Люди же нередко заключают браки без любви, по одним им только ведомым причинам. У человеческих матерей принято едва ли не с рождения отдавать младенца другим людям — кормилицам, нянькам, воспитателям, и если человеческая женщина одарена магией, то ее магические всплески при этом значительно уступают силой всплескам наших сестер. Это несколько нарушает магический баланс, но все было бы не так плохо, если бы одаренные человеческие женщины делились своей силой с Источником, как это делают наши тиинны и лиинны. Во все времена коанно говорили об этом человеческим послам, неоднократно передавали эти сведения вашим правителям, но всякий раз получали отказ.

— И что представляет собой ритуал отдачи магии?

— О, в нем ничего сложного. Женщина всего лишь погружается в Источник, и он сам берет из нее столько силы, сколько она способна отдать без ущерба для магического здоровья.

В этот раз любопытство в глазах Натана Даннабера стало чисто мальчишеским.

— Погружается обнаженной?

— Разумеется.

— С трудом представляю, как можно заставить благородную даму приехать на север и искупаться нагишом в магическом Источнике, — со вздохом покачал головой юный король. — Это… сложно сопоставить с устоявшимися нормами нашей морали.

— Видимo, это и послужило началом раздора, — согласно кивнул квоннец. — Мой покойный отец принял непростое решение защитить источник от посягательства людей, пока те не согласятся с тем, чтобы их женщины делись силой, как и наши.

Натан Даннабер побарабанил пальцами по низкому столу, перелoжил вытянутые вдоль подушек ноги одну на другую и отпил вина из своей кружки.

— Это вызвало возмущение среди людей, — сказал он без тени гнева. — Ведь наши маги привыкли считать Источник всеобщим достоянием.

— Верно. — Друум взглянул на него с прежним осторожным вниманием. — К Перешейку пришла армия человеческих магов. Сильнейших магов, которых когда-либо рождала эта земля. — Помолчав, он добавил. — Прошло одиннадцать лет, но раны все еще слишком свежи. Мой отец погиб в том последнем сражении. А мой дядя Ниим, брат моего отца, оказался пленником на человеческой стороне. И был искалечен.

Марон весь подобрался, бросив взгляд на своего бескрылого друга. До сих пор тот сидел у самого торца овального стола, между людьми и квоннцами, и не выказывал никакого интереса к разговору. Оно и понятно: на его плече безмятежно покоилась голова квоннки в крылатом облике. Ниим держал