Акцентор - Вероника Десмонд

чтобы выйти на улицу, но резкая хватка на моей шее останавливает меня. Аарон сталкивает нас так, что мои губы останавливаются в миллиметре от его губ, а затем он нежно гладит мою щеку и шепчет:

– Блядь, я так скучал по этому…

Так близко…

Я вздрагиваю, когда он целует меня со вкусом сигаретного дыма и извращенного собственничества. Поначалу я упираюсь ладонями в его грудь, пытаюсь оттолкнуть, пока он продолжает насиловать мой рот, а потом я просто… сдаюсь.

– На вкус ты, как гребаный ангел.

Боже, этот шепот…

Я не слышала его так долго. Слишком долго, чтобы не поддаться силе, которой он приручает, как какое-то животное. Одной рукой он крепко держит меня за волосы, а другой впивается в мою челюсть, кусая, посасывая и проникая языком все глубже. Вспышка удовольствия проносится по всему телу и скапливается внизу живота, заставляя дыхание учащаться.

– Мм… такая вкусная. Такая, блядь, чистая, – он не останавливается. Он даже не дает мне вздохнуть.

Наверное, где-то внутри я хочу этого. То, что он берет все, что ему захочется, не давая мне сделать собственный выбор, потому что я бы никогда не сжала ткань его толстовки, мысленно умоляя его придвинуться ближе.

Я бы никогда не позволила вырваться слезам, пока он не прекращал шептать мое имя.

Я бы никогда не издала тихий вздох. Никогда бы не вскрикнула, когда он вонзился зубами в мою нижнюю губу, а потом, простонав, широко облизал рану.

– Боишься, маленький ангел?

Мое сердце подпрыгивает к горлу.

– Хватит… – шепчу я.

Он ослабляет хватку. Я делаю глубокий вдох, но он заканчивается вскриком, когда Аарон оставляет болезненный укус в изгибе моей шеи и говорит в единственный оставшийся слуховой аппарат:

– Проведем небольшой эксперимент. Эта маленькая киска нуждается в том, чтобы я сломал ее, не так ли? Ты моя, Элеонор. И всегда, блядь, будешь. Но тебе пора избавиться от лицемерия и прекратить отрицать тот факт, что мы хотим одного и того же. Это чертовски раздражает и вообще-то сводит меня с ума, что приводит к анархии, и мой подвал уже ломится от посетителей. Так что я любезно подарю тебе десять минут.

О каком подвале он говорит, черт побери? Я сжимаю зубы, пытаясь совладать с нарушенным дыханием и бешеным пульсом.

– Десять минут на что?

Аарон отклоняется, достает из бардачка маркер и, открыв его зубами, командует:

– Руку. Левую.

Я отказываясь делать то, что он просит, но это вызывает лишь прекрасную ухмылку на его красивом лице.

– Не думаю, что это нам понадобится, но мы попробуем сыграть по твоим правилам, – он хватает меня за запястье, а затем пишет на нем всего одно слово. Ангел.

Аарон выходит из машины, а затем открывает мою дверь и, счастливо улыбаясь, подает мне руку. Я игнорирую ее и выбираюсь сама. Где-то вдалеке кричат птицы, деревья мрачно шелестят, а ветер завывает, покрывая меня новой порцией мурашек и ужаса.

– И что это значит? – спрашиваю я.

Его пальцы обхватывают мой подбородок и наклоняют голову, чтобы он мог охватить каждый дюйм моего лица. Возможно, при других обстоятельствах, если бы у него была нормальная личность, я бы назвала его прекрасным.

На самом деле, он самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела. И сейчас, без маски, у меня практически нет шансов не поддаться его обманчивому очарованию.

Непослушные волосы лезут на широкий лоб, губы изогнуты в его привлекательной улыбке, а карие глаза светятся такой одержимостью и садизмом, что было бы глупо не допускать мысли, что меня не хотят убить.

Сатана тоже когда-то был ангелом.

– Это стоп слово.

Я прищуриваюсь.

– Тогда я говорю его сейчас, черт побери. Ангел.

Он наклоняет голову, улыбаясь.

– Да чего же очаровательно наивно. Ты вычеркнула из уравнения самое захватывающее. У тебя есть десять минут, чтобы побегать. А потом можешь сказать свое стоп-слово, и я любезно отвезу тебя домой.

Все не может быть так просто.

– Но что будет, если ты меня догонишь?

Он растягивает губы в сумасшедшей ухмылке.

– Я трахну тебя так заботливо, как только смогу. Но уверяю, твоя киска и, вероятно, другие отверстия обязательно будут заполнены моей спермой в таком количестве, что на тебя больше никто и никогда не сможет претендовать. Не сможет касаться. Ни тем более, блядь, смотреть.

– Ты… ты просто болен.

Костяшки его пальцев нежно стирают слезы, медленно стекающие по моим щекам.

– Это правда, я болен. Из-за тебя. Причина всегда была в тебе, Эль.

Во мне? Черт побери, о чем он говорит? Мы общаемся не больше года, а он был монстром, сколько я себя помню. Пугающие заголовки в СМИ, насилие на посвящениях, кровавые инциденты в «Дьяволе». Вероятно, через пару тройку лет этот человек станет серийным убийцей – тогда, когда ему будет недостаточно драйвов и игр во власть.

Аарон наклоняется, и прежде чем он забирает еще один слуховой аппарат, оставляя меня в зловещей тишине, его мрачные слова обжигают мое ухо:

– Беги, маленький ангел. У тебя есть десять минут. Продержишься, и я отпущу тебя. Нет – и я присвою каждый дюйм твоего тела себе, сделаю своей собственностью и помечу до конца гребаной жизни. Тик-так. Тик-так.

Тик-так…

Примечание:

Триггер – это любой стимул, вызывающий у человека автоматическую эмоциональную или поведенческую реакцию. Слово «триггер» происходит от английского «trigger», что означает «спусковой крючок». Так же, как спусковой крючок запускает выстрел из оружия, триггер запускает эмоциональный взрыв или импульсивное действие.

Глава 23

Доминанта

«…I tried to scream but lilies

Я пыталась кричать, но лилии

Clouded my mind

Не давали мне соображать.

I felt your hands as they

Я ощутила твои руки,

Wrapped around my neck

Обхватившие мою шею»

Lilith – Saint Avangeline

Окрестности Элгина, Шотландия.

Тень.

Я сжимаю зубы, и опьяняющий адреналин впрыскивается в мои вены, заставляя меня двигаться. Сорваться с места.

Игнорируя его безумную улыбку, я смотрю на часы и делаю то, что Аарон считает гребаной прелюдией.

Я убегаю.

Не понимаю, почему он хочет, чтобы мы следовали первобытной игре. Я всегда была пацифисткой, но Аарон – чертово исключение, он провокатор, хладнокровный и искусный манипулятор, и попытка залезть в его голову – заведомо гиблое дело.

И сейчас он хочет напугать меня до смерти.

Я несусь