Медь и серебро - Наталья Брониславовна Медведская

Её эмоциональное поведение баба Даша списала на состояние потрясения и горя. В кухне суетились какие-то женщины, готовили еду, грели чай для тех, кто проведёт ночь рядом с усопшей. На вопрос бабы Даши, не хочет ли Ольга перекусить, ведь не ела весь день и, вероятно голодна. Она замотала головой.

– Можно мне уехать к себе, – как можно жалостливее протянула Ольга. – Я нехорошо себя чувствую. Утром рано вернусь.

Оглядев её измученную и уставшую, соседка согласно кивнула.

– Досталось тебе, девонька, сегодня. Почитай на твоих руках померла Зина. Легко скончалась, с улыбкой на устах к богу ушла. Езжай, отдохни. Я тут прослежу за всем, Да и Клава мне поможет.

Ольга с нетерпением покинула Камышовку. От голода и переизбытка эмоций немного кружилась голова. Сегодня она приехала позже обычного времени. Денис уже ждал её во дворе, возле машины.

На его попытку обнять, Ольга отступила на шаг назад, чем вызвала у него недоумение.

– Не обижайся, Динь, Сначала я приму душ. Где я только сегодня не побывала. У меня такое чувство, что я нацепляла не только отрицательных эмоций, но и кучу микробов.

Денис улыбнулся.

– Тогда ты в душ, а я ужин приготовлю. Есть хочешь?

– Не просто хочу, голодная до безобразия, но вот полезет ли кусок в горло, не знаю.

Как оказалось позже, полез да ещё как. Ольга быстро смолотила ужин, даже не почувствовав вкуса. Выпив чай, смогла прийти в себя.

Рассказав Денису, всё, что узнала от Зинаиды Фирсовны, облегчённо выдохнула.

– Ничего себе! – ахнул он. – Твоя немать просто сволочь! И небабка, – Денис тихо выругался, – ничем не лучше. О покойниках плохо не говорят, но она до самого конца покрывала свою гадину дочку.

Ольга пригладила ладонями волосы, торчащие после душа и уже успевшие высохнуть.

– Одно хорошо: всё выяснилось. Если бы я не приехала в Камышовку, то так ничего бы и не узнала. Знаешь, Динь, у меня будто камень с души сняли. Хоть Данила Сергеевич и уверял: я не виновата, в том, что Лидия и Зинаида Фирсовна меня не любят, глубоко в сердце это мучило. Словно я какая-то неполноценная. Теперь стало легче.

Денис поцеловал её в макушку.

– Однажды я услышал фразу: «Люди любят тех, кому сделали добро и ненавидят тех, кому причинили зло». Это точно про твоих немать и небабку. Они не любили тебя только потому, что ты была постоянным и раздражающим напоминанием об их преступлениях. От скудных душ нельзя ждать великодушия.

Ольга прижалась к нему.

– Ух, как ты красиво научился говорить.

Денис чмокнул её в нос.

– А то. – Он горделиво повёл плечами. – Имея необыкновенную девушку надо соответствовать. Оль, а ведь теперь мы можем отыскать твоих настоящих родителей. Только нужно так поговорить с Лидией, чтобы она призналась. Надеюсь, завтра она будет эмоционально нестабильна, всё-таки мать умерла. Не совсем же она конченая. Что-то же человеческое в ней осталось.

– Я и собиралась после похорон задать ей вопросы. Сначала успокою, чтобы она не боялась. Дело в том, что срок давности её преступления истёк, поэтому привлечь к ответственности не могут. Может тогда она врать не станет и признается во всём. Знаешь, Динь, я ощущаю себя чёрствым сухарём. Зинаида Фирсовна умерла, а у меня в сердце ни капли печали.

Денис привлёк её к себе.

– Она для тебя чужая, ты почти не знала её, к тому же отношение к тебе далеко от идеала. После известия, что эта женщина вместе с дочкой натворила, ты и вовсе должна испытывать только злость и обиду.

Успокаивать и развеять плохое настроение Денис продолжил в спальне. Его поцелуи и ласки очистили Ольгу от тяжёлой накипи прошедшего дня. Когда они наконец оторвались друг от друга. Заложив руки под голову, он улыбнулся.

– Не могу представить свою жизнь без тебя. Я точно знаю: прежде не жил полноценно, а существовал. Понимаю, прошло слишком мало времени, как мы начали встречаться, но не пора ли узаконить наши отношения?

– В смысле? – Ольга уселась на кровати. Бра на стене в виде цветка лилии слабо освещало комнату. Черты лица Дениса в этом тусклом свете выглядели выразительно, словно вырезанные талантливым резцом скульптора. Она в который раз подумала, как он красив.

– В прямом. Давай поженимся. Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Мне тебя не хватает. Мечтаю просыпаться и засыпать с тобой. Все годы без тебя, не стоят одного дня с тобой. – Денис приподнялся и сел рядом с Ольгой. – Знаешь, как я понял: ты та самая, моя единственная.

Ольга без улыбки смотрела на него.

– И как же?

– Очень просто. Когда ты рядом я в согласии с собой и со всем миром.

– Понимаю. У меня такое же ощущение.

Повалив её на подушки, Денис навис над Ольгой.

– Не уходи от ответа.

– Я согласна. Но давай сделаем всё правильно. Сначала представишь меня родителям.

– А ты меня Даниле Сергеевичу.

– Договорились.

Глава 10(часть3)

Несмотря на почти бессонную ночь, Ольга проснулась бодрой и в приподнятом настроении. Вспомнив о похоронах, поскучнела и сникла.

Денис предложил поехать с ней, но Ольга отказалась.

– При виде тебя мать может заартачиться и ничего не сказать, а я хочу выжать из неё всю правду.

– Тогда сразу позвони, как вернёшься.

Ольга заверила, что так и сделает.

Добравшись в Камышовку, завела мотоцикл в открытую настежь калитку. В дом заходить не хотелось. На крыльцо вышла Клавдия Игоревна. Увидев Ольгу, поинтересовалась:

– Мать не приехала?

– Раз её здесь нет, то не приехала, – вздохнула Ольга.

– Завтракать будешь?

Ольга едва сдержала брезгливую гримасу. Представила, что рядом с кухней стоит гроб, а на печке варится еда. Сюр какой-то.

– Не хочется.

– Зря. Живое живым, – назидательно заявила бывшая сиделка.

Она хотела что-то ещё сказать, но не успела, внимание отвлёк звук подъезжающего автомобиля. У ворот остановился большой тёмно-синий джип, из него выбралась Лидия вся в чёрном. Прижимая платочек к покрасневшим глазам, вошла во двор. Погладив деревянный крест, стоящий у стены дома, оглядела венки. Заметив Ольгу, скривилась.

– Так-то ты досмотрела бабушку. Стоило мне уехать, как она скончалась.

Захлопнув багажник джипа, Назар Алексеевич торжественно внёс во двор два огромных венка, сделанных из натуральных еловых веток, украшенных живыми белыми лилиями.

Клавдия Игоревна ахнула.