Победитель будет один - Карина Вальц

в Японии, только с агрессивным боковым ветром и более низкой температурой. Постоянно что-то менялось, стратеги обновляли информацию каждые полчаса, поговаривали даже об отмене гонки – опасные условия в сочетании со скоростной трассой всегда оборачивались столкновениями, вылетами и другими инцидентами.

Пит-лейн заливало водой – Кори, хотя и был одет в теплую куртку, все равно постоянно мерз, даже физические упражнения не помогали. В Японии такого и близко не было, темное небо там сочеталось с прогретым тяжелым воздухом и духотой. В Англии все оказалось иначе. Их с Давидом уже проинструктировали – никакого продува шлема, можно серьезно заболеть после такой гонки.

Соня Ридель, в соответствии с погодой облаченная в голубой пуховик до пят, сидела у экранов, сжавшись в комок, и что-то старательно высчитывала. Как всегда, погружена в работу, и мир вокруг ей неважен. Синяя шапка, надвинутая до самых бровей, делала Соню неузнаваемой, похожей на случайно забредшего в гаражи подростка. Едва ли не впервые в жизни Кори видел ее такой – непривычно хрупкой, маленькой. Соня Ридель же обычно не про хрупкость. И это хорошо – Кори не привлекала в женщинах слабость. Но в случае с Соней… Он пожалел, что не может к ней подойти, обнять и согреть. К девушкам вроде Сони Ридель не подходят вот так запросто.

– Женщина, которой от тебя ничего не надо, обойдется дороже, – любил повторять дед, сидя у камина и поглядывая на потрескивающий огонь. В такие моменты его тянуло пофилософствовать. – Возможно, в итоге ей придется отдать все.

В словах деда Кори всегда видел смысл и в какой-то степени даже пророчество. Это же логично – Соня Ридель поселилась в его голове так давно, что это уже походило на помешательство. Кори честно пытался бороться. Может, даже ради нее. Она не казалась счастливым человеком, они с Адрианом дружно загибались под грузом фамилии Ридель. Каждый по-разному, но со стороны это было очевидно. А Кори… Может, он и любил Соню Ридель дольше, чем себя, но его любовь была такой же испорченной, как и он сам. Поэтому все это время он старался быть немного лучше.

Но Соня Ридель не впечатлилась. Вообще. Каждый разговор с ней, каждый ее взгляд… надо быть дураком, чтобы не увидеть ее абсолютного равнодушия. Однажды она назвала его малышом и похлопала по плечу, как какого-то пса. Наверное, ничего более унизительного с Кори не случалось. Но он понимал, почему так происходит: он от Сони отставал. Она всегда была лучшей, а он сначала был мелким уродцем с прыщами, а теперь безликим вторым пилотом, с которым ей приходилось иметь дело из-за работы. Ее отец был чемпионом, звездой, вряд ли она заинтересуется меньшим.

Кори все понимал и работал над гонками, а они требовали отдачи даже больше, чем Соня Ридель, ведь он так сильно уступал соперникам в начале сезона. А если он собирается стать чемпионом, то приоритеты стоит на время поменять. Попутно он продумывал дальнейшую стратегию – совсем как Соня.

Но время шло, а ценных идей так и не появилось.

Соня не из тех, кого обрадуют цветы, бриллианты или деньги. Состояние ее отца оценивалось в сотни миллионов евро, и все досталось детям. Поэтому то, что привлекало многих женщин в Кори – деньги, абсолютно не впечатляло Соню. Все остальное тоже упиралось в тупик. Ни единого шанса зацепиться, хотя с первого Гран-при прошло несколько месяцев. Та самая женщина, которой ничего ни от кого не надо. Которая снисходительно смотрит на тех, кто пытается привлечь ее внимание, осуждающе поджимает губы и качает головой, когда случается очередная драка в ее честь.

Нужен другой подход. Возможно, даже противоположный. Соня Ридель сама должна действовать.

– Minchia! Да ты на труп похожа, – засмеялся на все гаражи Давид Моро – как и всегда, его было слышно издалека и абсолютно всем. Может, даже до зрителей сквозь дождь доходило его конское ржание.

Соня ответила тихо и неразборчиво, Моро засмеялся громче, а потом… притянул Соню к себе, сжал ее плечи и уткнулся носом в шапку. Он держал ее так, пока она отбивалась и растирал ее руки. Они оба смеялись.

Кори смотрел на это как будто со стороны, не испытывая особых эмоций. К Давиду Моро он не ревновал – понимал, что, если Соня позволяет ему так много, значит, ей на него плевать. Она, бывало, и с механиками обжималась точно так же – как с веселыми лохматыми псами.

А вот в сторону гаражей «Биалетти» Соня смотрела иначе.

– Выпьем горячего чая? – отвлек его Феликс – как и остальные, он был укутан в пуховик, из которого торчал красный от английского ветра нос. – До квалификации больше часа, есть разговор. Погода завтра ожидается пятьдесят на пятьдесят. Если трасса подсохнет, дождевые шины начнут изнашиваться. Я бы хотел, чтобы ты чаще выходил на связь, Кори. В дождь гонщик видит больше стратегов, я должен получать от тебя более полную информацию.

Моро наконец отвалил от Сони и убрался по своим делам.

– Хорошо, идем пить чай.

Как оказалось, Феликс не планировал подниматься наверх и за напитками отправил ассистента. Сам же подтащил Кори к экранам в гаражах и начал нудно объяснять про статистику износа шин на трассе Сильверстоун за последние несколько лет.

– Это то, чего тебе не хватает, – работы с шинами, понимания ее важности. Рано или поздно любой гонщик оказывается один на один с шинами. И от них может зависеть победа. Если ты будешь набирать скорость, развиваться, шины станут твоей слабостью. Опыт всегда победит, а Давид опытнее.

– Хм. – Кори глотнул чаю – такого горячего, что обожгло горло.

Но Феликсово «Давид опытнее» обожгло сильнее.

– Что говорить про старика Марио Альвареса! С шинами он работает на все свои сто сорок лет опыта. В прошлом году в Австралии он заехал переобуться на первом круге под машиной безопасности и провел всю гонку на одном комплекте! На одном, мать его, комплекте! – воодушевленно продолжил Феликс, забыв о чае. – Сильверстоун коварен, Кори. В первый сезон у Давида здесь лопнула шина из-за износа, он едва доехал до боксов.

В какой-то момент болтливый инженер, который только и умел сплетничать обо всех на свете и не затыкался, зациклился на рабочих моментах. О шинах они говорили раз сто.

Для Кори что-то изменилось после канадского вылета в стену. Все три практики он откатал на первом месте с уверенным отрывом от Давида Моро. Поэтому Феликс и был настолько воодушевлен, что аж светился изнутри – верил, что и в квалификации Кори будет первым.

Феликс отвлекся: его внимание привлекли воркующие неподалеку Кими и Джо. Парочка не стеснялась греться друг о друга, точнее, не стеснялась Кими, обжигая Джо ледяными пальцами под курткой. Для