Победитель будет один - Карина Вальц

После гонки или квалификации гонщик себе не принадлежит – интервью, фото, пресс-конференции… Давид смог урвать пять минут, чтобы выяснить хоть что-то про Винни: его правда увезли в больницу. Кажется, он сломал ключицу, когда падал. Само собой, все вокруг твердили, что Давид ни при чем.

Но это мнение команды, британская пресса считала иначе.

По пути к пресс-рум Давиду даже статью под нос сунули: в ней говорилось, что Давид так разъярился из-за выезда Эрика Райта на пит-лейн, что после этого оторвался на собственном механике, задавив его. Успели накатать свой бред, надо же!

– Мыши британские! – не выдержал он.

– Со словами поаккуратнее. – На пресс-конференцию его сопровождал Никлас Вернер – с недавних пор он возомнил себя нянькой, осталось только с собой набор платочков таскать и сопли подтирать.

– Это я еще аккуратен, разве не слышно?

– Нам не нужны новые санкции или штрафные баллы. Два сгорят у тебя в сентябре, будет полегче, а пока лучше вообще не говори об аварии. Или скажи, что гонку следовало отменить из-за холода и ливня. Было скользко, ты не виноват. Это все опасные условия, за которые отвечают организаторы.

– Виноваты сами британцы, я понял. Потому что не отменили гонку.

– Именно, – согласился Вернер и ухмыльнулся.

Ладно, может, иногда он не так плох. Хотя Давида все равно бесил – за прошлое.

После пресс-конференции ничего не закончилось, а только началось – пришлось повидаться с судьями по двум инцидентам. Опять в компании Вернера, разумеется. Давид отмалчивался и просто ждал, когда все закончится. И ждал из последних сил – терпение-то не резиновое.

В больницу к Винни он попал в компании все того же Вернера и Сони Ридель, хотя оба настаивали на возвращении в отель. Но где эта пара зануд и где Давид, который вознамерился лично убедиться, что там с его механиком? Правда, дальше холла их в итоге не пустили, зато к Давиду вышел доктор и рассказал, что и как. Была проведена операция на ключице, установлена пластина… короче говоря, про порядок ему наврали. Давид злился.

Новости от англичан о том, что наезд – его вина, так и сыпались. Вайсберги высказались тоже, лицемерно примкнув к англичанам.

Даже у отеля дежурила пресса, хотя когда в последний раз такое случалось? Бред, да и только. Давид злился так, что захотел высказаться лично. Так сказать, все расставить по местам, чтобы вопросов не осталось даже у самых тупых.

– Идем, проводишь меня. – Соня Ридель внезапно схватила его под локоть и потащила за собой.

– Обязательно провожу, но сначала…

– Нет, Давид. Идем.

Пришлось согласиться – если девушка так настаивает, другого варианта нет.

– Интересно, как ты оцениваешь слова Вайсберга? – спросил он насмешливо, когда они поднимались в лифте.

В ярком свете отельных ламп Соня выглядела особенно бледной и замерзшей – разумеется, ей не подходила Англия. Никому она не подходила – с такой-то чокнутой прессой.

– Он заявил, – сказал Давид, – что я буйный и задавил собственного механика в порыве гнева.

– Это сказал его отец.

– Но Вайсберг не опроверг, значит, согласен.

– Не будем его обсуждать.

Лифт остановился на этаже Сони, она вышла. Давид не собирался идти за ней, но в последний момент шагнул в коридор и увязался следом.

– Почему ты не хочешь его обсуждать? Он твой грязный секретик?

– Секрет, о котором только ленивый не знает, – спасибо вам двоим.

– Значит, он не хотел оставаться секретом и поэтому случилось Монако?

– Боже, Давид! С чего такие выводы?

– Он же манипулятор. Вспомни, как он ведет себя по радио! «Биалетти» с их идиотскими интригами и попытками запутать соперника и этот цирк начались с приходом в команду белобрысого Малфоя. Уверен, он и тебя окручивает в своих целях.

– Даже если и так, это не твое дело. – Соня остановилась у своего номера и одарила его гневным взглядом. У нее даже щеки от злости раскраснелись. И так ей было намного лучше – спасибо Давиду, конечно. Приукрасил парой слов.

– Почему не мое? Ты моя. Мой стратег.

– Не твой. Есть еще Кори, я и его стратег тоже.

– Он второй пилот. Ясное дело, ты больше моя.

– Сегодня он отстал от тебя на сотую долю секунды.

– Ха! Отстал же.

– Ты невыносим, – не иначе как с потолка сделала вывод Соня и распахнула дверь номера. Свет включился автоматически, и Давид тоже увидел картину, что ждала девушку внутри. И это были… цветы. Много – сотни, а может, тысячи. Весь ее номер – та его часть, что просматривалась с порога, – был в цветах.

Соня оцепенела. Давид подвинул ее плечом и прошел внутрь, оценивая увиденное. Кто-то прислал ей белые пионы, они стояли на кровати, на комоде, на полу и на диванах. Пахло тоже цветами.

– Боже мой! – шептала за спиной Соня, оглядывая номер с таким видом, словно его отлили в золоте, пока ее не было.

Всего-то пионы… еще и белые. Да они на тортеллини[33] похожи. Или на кучу свернутых трусов! Но никак не на цветы, и, чтобы выбрать такое, надо вообще не иметь вкуса. Или быть любителем понюхать трусишки, пока никто не видит. Впрочем, что еще можно ждать от Вайсберга – а это точно его рук дело. Пока Давид вносил в жизнь Сони краски, этот извращался как умел.

– Думаю, это надо выкинуть, – заявил Давид.

– Что? Зачем?

– Задохнешься. И вообще… убери это восхищение в глазах, оно тебя не красит. Можно подумать, тебе в первый раз цветы подарили.

Давид добился своего – взгляд Сони поменялся. Опять стал злобным.

– Вообще-то да – в первый раз.

– Не может быть.

– А вот и может! И тебе пора на выход.

– Но как же…

– Уходи! – повысила она голос. – Я должна позвонить.

– Ему? Вы все еще…

– Не твое дело.

– Тогда передай «не моему делу», что цветы, похожие на трусы, шлют только мерзкие извращенцы с микрочленами, – припечатал Давид и отправился на выход. Ничего, в следующий раз он тоже ей что-нибудь пришлет. Но не такое безвкусное, конечно. Может, это будет бочка вина с его винодельни.

Глава 63

Кифер

Ридель сообщила, что отправлять цветы в ее номер не стоило. При этом она позвонила. Сама. Впервые за все время, что означало одно: отправлять цветы еще как стоило. Ей понравилось не меньше, чем миллионам других женщин во всем мире. Старые приемы всегда работали.

– Завтра я улечу. – Ее голос звучал с налетом грусти. – А они останутся.

Сентиментальная Ридель, переживающая о цветочках? Забавный поворот – Кифер не ожидал, что она так растрогается, что перейдет на смущенное лепетание. Возможно, в следующий раз стоит подарить ей щенка.

– Можем